Наследие
Шрифт:
Все эти дни после долгого разговора с отцом, в котором я поведала об увиденном в Республике и передала сведения, предоставленные мне Лорисом, мы виделись с ним на короткие мгновения, в которые он, погруженный в мысли, рассеянно давал мне задания. По большей части это были просьбы тренировать те или иные подразделения Смиренных, владевших разными стихиями, и, иногда, залечивать раны особо значимых членов Ордена. Время шло, а я так и оставалась в неведении касательно мыслей отца о предстоящих сражениях. Впрочем, мои дни и так были полны забот, чтобы печалиться о не случившихся беседах.
Путь, которым бежали марглы, был мне знаком. Хоть тракт покрыл совсем другой снег, глубже и белее того, что помнила
Серые дома, пускающие трубами дым, с нашим приближением набрались полноты и красок. В этот раз вся жизнь собралась на небольшой площади, где торговцы благоразумно разобрали свои прилавки и, присоединившись к другим жителям, спорили с посланными сюда ранее магами Ордена, среди которых была и пара церковников.
С нашим появлением крики и ругань утихли, а взгляды сердито вперились в меня и остальных членов отряда, выискивая капитана, чтобы обрушить на него новую волну негодования.
— Что здесь…, — Фьорд только начал говорить, приблизившись к одному из Смиренных, когда его оборвал толстяк с больно знакомым мне лицом. Приглядевшись, я узнала в нем пекаря, у которого деревенский мальчишка стащил выпечку, а я тогда с детской наивностью вмешалась в местные дрязги. В итоге мать сорванца одарила меня суровым взглядом, а завиток остался валяться в грязи.
— Я не собираюсь бросать свою пекарню! Еще мой прапрадед продавал здесь свой хлеб, и я никуда отсюда не уйду. Делайте, что хотите, но я с места не сдвинусь! — прокричал торговец, тряся рыхлым подбородком.
— Верно, верно! Мы всегда здесь жили, наши предки построили эту деревню и возделывали поля, и мы будем стоять здесь до последнего, какой бы враг не подступился к нашим дверям! — горячо поддержал пекаря мальчишка лет пятнадцати, тут же получивший тычок от стоящего рядом родителя.
— Послушайте, это не прихоть, а необходимость! — Фьорд попытался урезонить негодующую толпу. — К сожалению, находиться здесь может стать опасно, поэтому Командор Ордена Смиренных и направил нас сюда, чтобы обеспечить вам безопасный переезд в Этварк, где вы будете под защитой.
— Сам и проваливай туда! Сдался нам Этварк! Какая опасность? Только слухи и ходят о загадочном враге, которого никто отродясь не видел!
— Оставить все здесь и прийти в другое место ни с чем? — бойко заговорила круглолицая женщина, стоявшая в первых рядах. — Не для того я растила своих детей, чтобы они остались без крыши над головой!
— Может, стоит послушать их? — до меня донеслись первые разумные слова из нестройного хора абсурдных мыслей. — К чему бы Ордену затевать такое, не будь и впрямь какой-то серьезной угрозы?
Я смогла наконец разглядеть говорившую. Нею была тонкая женщина, когда-то выбежавшая на крыльцо дома с ужасом в глазах и уведшая внутрь своего сына, напавшего на Люфира.
— Помолчи ты! На чью сторону становишься, полоумная? Хотя, если тебе так хочется, выметайся, мы найдем достойное применение твоим хоромам! — толпа набросилась на женщину, вынуждая умолкнуть.
Воздух звенел от визгливых голосов и гортанных криков, требующих оставить деревню в покое. Не способные представить того ужаса, который принесет в их дом армия Республики, жители деревни, слепые в собственной узколобости, и слушать ничего не желали. Мы попросту теряли здесь драгоценное время, и это злило меня сильнее с каждым выкриком очередного недалекого селянина. Время уговоров прошло. С этим балаганом давно следовало покончить и заняться делами куда более важными. Сжав зубы и стараясь не заводиться, я отыскала здание пекарни, печи которой даже в отсутствие хозяина выдыхали на площадь аппетитный аромат выпечки. Убедившись, что внутри никого нет, я сжала руку в кулак и набрала полные легкие воздуха.
Стреха занялась бойким пламенем, шустро разбегающимся по всей крыше. Толпа переполошилась, вдыхая дух горелой древесины. Пекарь заголосил, а несколько мужчин бросились к колодцу за водой.
Резкими властными движениями рук я принудила землю под пекарней разойтись голодными прорехами, проглатывающими стены и содержимое строения. Обрушиваясь, дом плевался огнем и пылью, треща и громыхая внутренностями.
Я не позволила пламени перекинуться на близстоящие здания. Взгляды жителей деревни, осознавших, что вмешательство бессмысленно, обратили все взгляды к магам Ордена. Последние, в свою очередь, не сводили с меня глаз, не смея сказать и слова, пока Фьорд не даст на то свое добро. Церковники сбились в кучу, издали обдавая меня волнами враждебности. После мятежа и упрочения власти Ордена слуги Церкви полностью потеряли свой гонор и теперь, заприметив буйствующего мага, предпочитали отсидеться в стороне.
— Что же вы онемели? Не бросаетесь на того, кто рушит ваше пристанище? — мои слова подкрепил грохот обвалившейся крыши. — Вот, что ждет это место и каждого, кто останется здесь! Раз ваше желание увидеть, как жернова войны перемелют ваш дом, так велико, зачем тянуть?
Вытянув вперед руку, я искала подходящую для продолжения представления хижину. Тут и там я натыкалась на образ Кристара, полный безмолвного неодобрения.
— Оника, ты что?! — Фьорд схватил меня за запястье.
— Отпусти, — процедила я, но маг продолжал держать меня за руку, несмотря на страх, дрожащий в его глазах. — Если, чтобы сдвинуться с насиженного места, этим глупцам нужно увидеть, что принесет в их дом Республика, я покажу это сама. Может, это спасет их бестолковые жизни.
— Оника, пожалуйста. Этого достаточно, — Фьорд говорил тихим ровным голосом, будто обращался к душевнобольному, чем злил меня еще больше. Убедившись, что я не спешу воплощать свои слова в жизнь, он обратился к перепуганным жителям. — Собирайте самое ценное и сходитесь к тракту, ведущему в Этварк. Воины Гвардии и Ордена сопроводят вас к новому дому. Скорее же!
На этот раз желающих возразить не осталось. Фьорд попросил задержаться тех, кто обладал магическими способностями, пока все остальные спешно расходились по домам.
— Руку отпустишь? — поинтересовалась я. Юноша отпустил мое запястье, упершись в меня угрюмым взглядом. — Ох, да что тебе не так, Фьорд? Мы пришли сюда, чтобы поторопить их со сборами, а с этими уговорами мы рисковали застрять тут до следующей зимы. Какая разница, разрушила бы это место армия Республики или я? Ах да, в первом случае этих болванов похоронили бы под их же бесценными домишками! Заканчивай здесь, и вернемся скорее в Берилон.
Фьорд так и не нашел, что мне ответить. Его внимание заняли семь человек, оставшиеся на площади и неприветливо смотрящие на меня и членов Ордена. Все они, кроме одного, были обозначены метками Проклятого. Единственный чистый лоб принадлежал знакомому седовласому мальчишке. Я заметила его мать, застывшую на краю улицы с прижатыми к груди руками и тревожно глядящую на мальчика.