Наследие
Шрифт:
За все месяцы ни один отряд так и не донес об обнаружении противника, но почти десяток пропали бесследно, сея сомнения и подозрения о присутствии неприятеля. Патрули могли стать как целью охотников за головами, так и проявлением действий Республики. Но отправка новых сил в места, где пропали отряды, не приносила результатов.
Моя задача по-прежнему заключалась в тренировке магов и оттачиванию собственных навыков. Отец, как и раньше, держал меня неподалеку, строго пресекая все попытки выйти за стены Берилона. Со временем я перестала просить об этом, к тому же все селения вблизи
Первое напоминание о Республике пришло в конце весны. Я была невдалеке от городской стены, когда мое внимание привлекли доносящиеся с нее окрики и жесты, указывающие в сторону южных полей.
Поднявшись к дозорному посту, я сразу заметила трех неизвестных верхом на подвижных быстрых животных, издалека напоминающих марглов. Приблизившись к стене, марглы превратились в хассов, одетых в глухие намордники. Звери злобно рычали и сверкали красными глазами. Шпоры всадников, впивающиеся в бока смертельно опасных хищников, заставляли тех присмиреть.
— Видели такое?! Они же сумасшедшие! — прокричал стражник, удобнее перехватывая алебарду. — Держите их под прицелом, ребята, не хватало еще, чтобы эти твари вырвались на свободу. Это же нужно было додуматься до такого! Эй, вы, зачем пожаловали? Убирайтесь отсюда со своими зверюгами!
— Погоди, — я одернула стражника, подходя к балюстраде и присматриваясь к визитерам. Мой не озвученный вопрос, как им удалось миновать охранные посты, нашел свой ответ в одном из троицы, левую сторону обритой головы которого украшала витиеватая роспись татуировки, спускающаяся по виску и челюсти к шее, далее скрываясь под расхлестанной рубахой.
— Привезли гостинец для Сапфировой Маски! — со смешком ответил ментальный маг, и его рука вцепилась в волосы человека, склонившегося в седле перед ним. Его одежда не имела ничего общего с привычной мне, но соответствовала тому, что я успела увидеть на островах Республики. На шее мужчины болталось неизвестное устройство, а сам он пребывал в беспамятстве. — И мы с удовольствием отдадим его за дарственную на кусочек плодородных восточных земель для меня и моих товарищей!
— Проклятые вымогатели. Так и знал, что с ними не все ладно, — возмутился стражник, но я прервала начинающуюся гневную тираду, попросив доложить о прибывших Командору. Спрыгнув со стены, я воздвигла три клетки за спинами чужаков, заставляя подчиниться несговорчивый камень. Спутники ментального мага тут же насторожились, а с его стороны я почувствовала давление, которое с легкостью отбила, чем вызвала замешательство на его лице.
— Оставите хассов здесь. Вам никто не позволит протащить этих тварей в город. И как вам только удалось их приструнить?
Ментальный маг, по всей видимости, глава отряда, улыбнулся, постучав себя пальцем по голове и отдав спутникам безмолвное распоряжение, спрыгнул на землю, стаскивая пленника следом за собой. Хассы, ворча и вздрагивая холками, зашли в клетки, и я поспешила закрыть просветы толстыми перегородками. А этот маг хорош, раз так легко контролирует разум нескольких существ одновременно.
— Меня зовут Грин, это Клатти и Элг, — ментальный маг указал рукой сначала на долговязого спутника, неряшливо одетого и воспаленного лицом, а после на невысокого мужичка, робко глядящего на меня из-под морщинистого лба глубоко посаженными глазами. — А это…
Грин, ухватившись за ворот пленника, встряхнул бесчувственное тело.
— Так нам долго еще стоять здесь? — нетерпеливо поинтересовался Клатти, нервно почесывая костлявую руку, выглядывающую из рваного рукава рубахи. — Мы тащились сюда с южного побережья не для того, чтобы ночевать под стенами столицы, словно вшивые псы.
— С юга? — я бросила взгляд в сторону республиканца, пока осознание, что неприятель подкрался совершенно с иной стороны, нагнетало тревогу в моих мыслях.
— Помолчал бы, болтун, — недовольно скривился Грин, и Клатти согнулся, ощутив на себе давление возмущенного ментального мага. — Слушай, девица, не знаю, кто ты, и знать не хочу, хотя предположения имеются, но есть кто постарше в доме, с кем можно обсудить вопрос награды?
Мне следовало потянуть время, пока отец не пришлет отряд сопровождения. Пришельцы не производили впечатления благонадежных личностей, но в их руках было необходимое нам, а пределы силы ментального мага оставались неизвестны, чтобы предпринимать какие-либо резкие действия.
— Награды? Вы хотите вознаграждения, значит? А как же ваш долг прибыть в Берилон по призыву Командора Ордена, адресованного всем магам материка? Что-то вы запоздали.
— Мой зверь немного захромал, — съязвил Грин. Если бы не моя устойчивость к ментальному воздействию, он бы наверняка попытался прорваться силой, но теперь мог только выжидать и вяло поддерживать неприятный нам обоим разговор. Его спутники тем временем осматривали укрепленные в последние несколько месяцев стены Берилона, изредка поглядывая на лидера их неказистого отряда.
Только сейчас я заметила, что за стенами столицы весна пахла не так, как на улицах города. В воздухе парила непринужденная легкость и безмятежность проснувшейся от долгих холодов земли, не тревожащейся из-за грядущих событий. От рощи неподалеку ветер доносил запах мечтательной сирени вперемешку с сочным духом скошенной травы.
— Плутовка, разве тебе не запрещено выходить за пределы Берилона? — я вздохнула, услышав голос Дэрка. Он направлялся к нам в сопровождении четырех Смиренных, и его вид вызвал откровенное раздражение на лице Грина.
— О, Командорская псина пожаловала, — маг явно не был почитателем идеи присоединения метальных бойцов к силам Ордена.
— Еще один зарвавшийся мальчишка? — спросил у меня Крайснер, даже не взглянув на троицу. Его внимание приковал стоящий на коленях пленник, которого от падения ниц удерживала только вцепившаяся в его темные волосы рука Грина. — Сапфир не прочь поболтать с твоими новыми дружками. Да и с тобой тоже. Зуб даю. Речь пойдет о послушании и наказании за нарушение запретов.
— И когда ты успел записаться в мои няньки? — я могла бы злиться на Дэрка за его панибратскую манеру общения, но он был человеком, научившим меня противостоять силе таких, как он, и, кроме того, его прямолинейность порой была забавно мила.