Наследница чужой жизни
Шрифт:
– Тебе это только показалось, мой милый ревнивец. Лена Вострикова будет ему гораздо лучшей женой. А между прочим, маменька собиралась тебя познакомить с ней, как с потенциальной невестой.
– Она совершенно не в моём вкусе, - засмеялся Стас, но тут же стал серьёзным. – Пётр рассказал новости с фронта. Третья атака на Плевну оказалась неудачной. Румыны после того, как к ним присоединилась русская армия взяли Гринвицкий редут. Войска Скобелева захватили третий гребень Зелёных гор и пытались его удержать. Бой не стихал всю ночь, но турки под руководством Османа-паши всё-таки выбили наших
Упоминание о войне согнало улыбку с лица Алисы, и она стала серьёзной. Время, которое им оставалось провести вместе, таяло. Приближающийся отъезд не мог её не беспокоить. Она сомневалась в себе, сможет ли она выдержать тяготы войны. Хватит ли у неё мужества вытаскивать раненых под обстрелами. И была ещё одна вещь, которой она боялась больше всего: что, если турки захватят её в плен?
Словно почувствовав, Стас наклонился к ней:
– Может, ты останешься в Петербурге?
– Нет!
– Алиса упрямо вздёрнула подбородок. Ей вспомнилась печальная комната графини Палехской. – Мы должны быть вместе, помнишь? Я справлюсь! Я уже участвовала в восстании декабристов.
Стас нежно посмотрел на неё:
– Тогда ты была старше. А сейчас ты совсем малышка.
– Зато какой у меня опыт за плечами, - сказала Алиса. – Больше всего для становления характера мне дала эпоха декабристов. У каждого из них была прекрасная душа. На них хотелось походить несмотря на то, что я человек из нового времени, должна была стать выше из-за эволюции. Умнее. Мудрее. Благороднее. А ничего этого не произошло.
Стас быстро взглянул на спутницу. В его глазах промелькнуло удивление, смешанное с восхищением.
– Послушай, а я ведь даже не задумывался, что вместо того, чтобы развить наши души, любить родину, быть готовым пожертвовать собой ради идеи спасти мир, мы превратились в людишек, которые каждый день ходят на работу, смотрят телевизор и проводят кучу времени в сетях, запутываясь ложными ценностями.
– О, сети это отдельная тема. И правильное слово. Нас в них запутали. Нет! – Алиса остановилась. – Давай будем честными сами с собой хотя бы здесь. Мы сами позволили подменить настоящие ценности ложными. Как же я рада, что получила такой опыт!
– Кто-то собирался вернуться в наше время, не так ли? – спросил Стас, всё ещё глядя в раскрасневшееся лицо жены, на её выбившиеся из-под шляпки кудряшки, словно выражающие непокорность.
Алиса хоть и слышала вопрос, но была так погружена в размышления, что боялась потерять важную нить. Да, она собиралась вернуться, но в этом есть смысл, только если она попытается изменить мир. Но что для этого нужно сделать? Алиса оглянулась, пытаясь найти ответ в окружающей обстановке. Этот мир стал другим, чем когда она жила в теле Мари. Он изменился, но души людей всё ещё излучали благородство. Даже император Александр II, сын того самого Николая I, которого Алиса умоляла не стрелять по декабристам, превзошёл своего отца величием души хотя бы в том, что объявил амнистию декабристам и сделал то, чего они добивались: отменил крепостное право. Его называли освободителем. Алиса помнила это ещё из истории.
Часы на башне Адмиралтейства пробили два часа, и Стас потянул Алису к выходу. Тётушка просила вернуться к обеду и ему не хотелось её огорчать. Оказавшись на месте её горячо любимого племянника, Стас почувствовал, что её отношение передалось ему. Конечно, за время отпуска он ещё не успел полюбить графиню Палехскую, но успел привязаться.
Алиса немного ускорила шаг.
– Да, я знаю, пора возвращаться и нельзя нарушать приличия. Да и Семён, наверно, заждался.
Они уселись в карету, сцепили руки, стараясь держаться на приличном расстоянии.
– И если продолжить наш разговор о русской душе и благородстве, то ведь сам государь пожелал находиться со своей армией, чтобы поддержать её. В июле месяце он перебрался с румынского берега на болгарский и теперь под Плевной вместе с Великим князем.
– Я думала об этом, - сказала Алиса, поворачиваясь к Стасу. – И, если мы будем там, значит, у нас будет шанс увидеть императора.
– И, возможно, моя милая жёнушка опять будет пытаться повлиять на какое-нибудь неправильное решение царя.
– Не исключаю такую возможность, - вздёрнула носик Алиса.
Когда они прибыли в особняк, всё ещё возбуждённые разговором, Алиса подошла к Стасу, который приглаживал перед зеркалом волосы.
– Ты знаешь, я поняла, чему я должна научиться и что взять с собой из прошлого.
Стас повернулся к ней, обхватив за тонкую талию.
– И что же это?
– Благородство, Стас. В наш век мы утратили благородство. А это худшая из потерь для души. И я теперь рада, что еду на войну и совсем не боюсь.
Стас почувствовал, как защемило сердце. Его маленькая смелая жёнушка, а в такой беспечной на вид кудрявой головке, такие удивительные мысли.
Рука об руку они спустились в гостиную, где всё уже было накрыто к обеду. Стол сверкал изобилием на парадном фарфоре. Пока Алиса и Стас пытались определить по тарелкам, сколько будет гостей, появилась тётушка в тёмно-синем платье с длинными рукавами.
– Мои дорогие, - она приблизилась к ним с распростёртыми объятиями и обняла их сразу двоих. Задержалась, позволив каждому традиционный поцелуй в щёку, и тут же отстранилась.
– Сегодня у меня для вас удивительный сюрприз. Особенно для тебя, дорогой племянник. Мне удалось заполучить на обед графа Воронина с невестой, княгиней Кориновой. Может, вы и знакомы. Там такая романтическая история, - графиня закатила глаза. – Граф Воронин потерял ногу в бою, но, к счастью, остался жив и вернулся домой с невестой, княгиней Евгенией Кориновой.
По напряжённому лицу Стаса Алиса поняла, что это та самая Евгения, о которой упоминал Стас. Вероятно, между ними что-то было, подумала Алиса, сдвинув брови. Иначе не стал бы он так странно реагировать. Может, эта Евгения очень красива? Да и ещё к тому же она показала настоящий образец мужественности, поскольку была на передовой и спасала бойцов. И она уже была там, куда я только собираюсь, и это тоже отчего-то было неприятно Алисе. Наверно, за обедом все гости только и будут оказывать ей внимание. Вообще-то, я должна быть ей благодарна, одёрнула себя Алиса, желая дотронуться до Стаса, который, как ей ещё показалось, побледнел.