Наследница для Чудовища

— Птичка в клетке. Наконец, я нашел тебя.

Его голос смертоносным ядом разливается по телу. В каждой фразе я узнаю несокрушимую власть, уверенность. Его дыхание, как всегда, пахнет ментолом, перебивающим табачные ноты. Он слишком много курит. Хотя неудивительно ведь у мужчины не жизнь, а острое лезвие. По которому он разгуливает изо дня в день, не боясь сорваться.

— Пусти! Не смей приближаться!

Пытаюсь оттолкнуться, снова сбежать, зная наперед, что это невозможно. Он все равно отыщет, куда бы я

ни спряталась. Даже на самом краю мира, как, например, сейчас. В богом забытой деревушке посреди гор, тайги. В месте, где всегда холодно. Однако, суровый климат ничто, по сравнению с подлинной душой Чудовища напротив.

Он крепко держит меня за плечи, вплотную прижимает к деревянной стене лачуги. Моего временного пристанища. Кажется, после его прикосновений легко могут остаться ожоги на коже, отметины собственности настоящего зверя.

Его мощные руки плавно скользят вниз и единым захватом сковывают мои запястья словно путами. Бледный лунный свет очерчивает высокий силуэт Чудовища сквозь грязные стекла лесного домика. Напрягаюсь, глубоко вдыхаю и ртом выпускаю воздух прямо в губы моего похитителя. Я помню его чувственные губы, их опьяняющий вкус приправленный виски.

Содрогаюсь от воспоминаний, как он ласкал меня этими губами. И не осталось сантиметра на теле, куда бы они не касались. В его черных глазах холодными бликами отражается темная сущность. Он смотрит на меня неотрывно, так, будто видит самую душу. Считывает страх и немое отчаяние.

— Ты действительно думала, что я смогу от тебя отказаться? От вас…

Нет, только не произноси ее имени!

Изловчаюсь и мне удается выскользнуть из хищных лап Чудовища. Протискиваюсь между мужчиной и стеной, громко скрипя половицами, бегу к двери. Но он быстрее, сильнее, умнее. Я помню, как мне было сложно угождать ему и в то же время не подчиняться. Таких людей боятся и обходят стороной. Их ненавидят и обожают, растворяясь в бесспорном могуществе, бешеной энергетике и красоте.

Да, визуально он просто бог, которого высекли из скалы на берегу океана. Я до сих пор не верю, что простая женщина смогла породить на свет этого великана. Не верю и снова дергаюсь, ощущая на себе его прикосновения.

— Делай со мной все что хочешь, но ее ты никогда не увидишь!

— А ты не изменилась, Лесёнок. По-прежнему развязываешь бессмысленную войну. Угомонись. Ты проиграла.

Нервно сглатываю, когда мужчина снова разворачивает и дотрагивается моего лица, приподнимает подбородок, в глаза смотреть заставляет. А смысл? Его образ никогда уже не покинет моих мыслей. И будет всплывать ежеминутно, секундно, пока бьется мое сердце. Таких мужчин не забывают. Ими восхищаются. Для них уже приготовлено место на одной из страниц Красной книги.

— Я решилась это не ради себя.

Отчеканиваю каждое слово ровно, спокойно. Чудовище не терпит мямлей. И ему не составит труда в ноль уничтожить личность, чтобы на смену ей создать новую. Ту, которая пришлась бы ему по нраву. В этом деле ему нет равных, я прочувствовала это на себе доподлинно. В прошлом. Когда думала, что навсегда избавилась от мучений и ада. Но, видимо, рано обрадовалась. Невозможно просто так перечеркнуть старую жизнь, она словно проклятье тяжким грузом нависла на моих плечах.

— Как вам будет угодно, госпожа. — Замирает, не сводя своих магнетических глаз. — Так мне нужно ответить?

Он усмехается и говорит снисходительно. Чудовище никогда не воспринимал меня всерьез. Ведь я всего лишь женщина. Слабая, нежная, в крепких руках истинного бойца. Без права слова и решения.

Мой взгляд опускается на его улыбку, скулы. Обрамленные жесткой щетиной. Чуть ниже на шею и плечи. Натренированные, стальные. Настолько твердые, что мне кажется даже пули не смогут их пробить.

— Таким как ты нельзя иметь детей. И семью. Уходи, пожалуйста…

Мужчина хмурит черные брови. Глупостью было надеяться, что он послушает меня. Всегда не слышал. Он пришел, чтобы забрать свое, то, что принадлежит ему по праву. Невинного маленького ангела, которая никогда не видела родного отца.

Чудовище склоняется так близко, что я кожей начинаю ощущать его порывы дыхания. А в следующее мгновенье земля уходит из-под ног.

— Где моя дочь?

До боли смыкаю зубы, точно готовлюсь принять самую страшную пытку. Отворачиваюсь, но сильные пальцы снова возвращают лицо.

— Хватит прятать глаза, Олеся.

— Не называй меня так, мое имя — Айяна!

Чудовище еле сдерживается, в его чертах я узнаю все тона иронии. Даже несмотря на полумрак, что окутывает нас словно эфиром. Размывает простенькую обстановку в доме и еще больше погружает в таинственность. К счастью, только для Чудовища все остается загадкой, ведь мне прекрасно известно, где сейчас спит моя доченька.

Боец касается носом моей шеи и жадно втягивает запах. Проверяет меня. Не подпустила ли я к себе другого? Пока он как хищник искал нас с дочерью по всему свету, мрачной тенью двигаясь по следам.

Вздрагиваю, ощущая колкие искорки, что ледяным вихрем проносятся по телу, когда мужчина сменяет дыхание на поцелуй. Согревающий вопреки якутской стуже за окном.

Я чувствую его обветренные губы, но раньше они казались мне самыми сладкими. Желанными. Когда-то. Я растворялась в этом Чудовище. Сгорала в его теплых руках каждую ночь, чтобы с рассветом подобно Фениксу возродиться из пепла.

Я любила его всем сердцем в ответ животную силу. Мужскую. Надежную. В крепких объятиях я была, словно в каменной крепости. И не сломить ее, никому.

— Я скучал по тебе. А ты ждала. Догадывалась, что рано или поздно я приеду за вами. Верно?

— Замолчи! Я не хочу слышать…

На свой риск вскрикиваю, осознавая прекрасно, что такому человеку перечить опасно. А человек ли он? Вряд ли. Я успела отыскать о нем слишком много информации, чтобы начинать сомневаться.

Дрожащей рукой медленно дотрагиваюсь его щеки — горячая. Трясусь, но продолжаю ласки. Нужно задобрить зверя. Приручить. Я научилась это делать, пройдя весь путь горьких ошибок. Я зажмуриваюсь и первая тянусь губами к Чудовищу.