Наследница для Чудовища
Шрифт:
Пространство в салоне сжимается. Мне душно, я будто заперта в клетке. Мокну, тянусь к его перебинтованной ручище.
— Разверните, пожалуйста, левее. На два узелка достаточно?
— Да!
Он недоволен предельно. С высокомерной подачей рявкает, вальяжно откидывается на спинку. И вид у него негалантный, а я, вообще-то, девушка. И, между прочим, очень напугалась своей неосторожности. Сейчас еле сдерживаю позывы, чтобы не стошниться от запаха крови.
Захватчик, широко раскинув ноги, сканирует через лобовое стекло вражеский авиалайнер. А над ним клином пролетает
— Вам больно?
— Больно.
Он отвлекается и молнией переводит взгляд на меня растерянную.
Становится неуютно критически и как бы сказал покойный отец: — Кудым-Ош.
Не человек передо мной — чудовище. Оборотень, променявший свое сердце на силу и мощь зверя. Даже кольца на правой руке у него нет. Оно и понятно, кто же осмелится добровольно связать жизнь с подобным мужланом? Покажите-ка мне эту ненормальную.
Да чтобы с ним сходить на свидание, нужно сначала явиться на кладбище, надергать голыми руками крапивы, а после, дав обет молчания, связать рубаху. Насильно облачить в нее монстра, чтобы хоть как-то обезопаситься от его диких замашек.
— Выходи из машины.
Приказывает и одергивает руку как от огня. Я робко приоткрываю дверцу, и она резко распахивается от промозглого северного ветра. На открытой местности порывы чуть не сносят меня, сбивая с ног. Валенки скользят по промерзшей земле. Я щурюсь, затыкаю ладошками свои уши, чтобы не заработать отит. С трудом шагаю, сопротивляясь дуновениям, а злющий наемник мрачной тенью двигается следом.
Краем глаза замечаю подоспевшие кроссоверы. Замечаю, как Хорула выкидывают из багажника и волоком тащат в самолет.
— Хорул, мой храбрый страж! Ничего не бойся, им не сломить нашей души!
Я кричу громко, отчетливо, я некой долей воинственности. Я кричу и тут же ощущаю неприятный толчок в спину, а потом бас:
— Фильмов пересмотрела? Пиздец твоему Хорулу. Можешь больше не пищать. Давай уже, шевели валенками.
Роняю слезу, которая тут же остывает, и скатываясь по щеке, задерживается на подбородке. Я пытаюсь успокоиться, бодрюсь. Меня никогда прежде еще не похищали варвары.
Мы поднимаемся внутрь авиалайнера, и я метаюсь взглядом по борту в надежде, что хотя бы здесь нас не разлучат с Хорулом. Но черта с два. Охранника уводят в самый конец к хвостовой части.
Меня же Громила пихает в поясницу к отгороженной зоне рядом с кабиной пилота. Я вижу два больших кресла, откидной столик. Достаточно просторно. Комфортно для наемника и жуть как волнительно для меня. Усаживаюсь с края, молчу. Мужчина одергивает ширму, полностью закрывая нас от посторонних глаз.
— Допрашивать будете?
— Конечно. — Серьезно выдает и по-хозяйски падает напротив. — Руки на стол положи.
— Зачем?
— Иголки под ногти вонзать буду.
Меня тут же бросает в жар и начинает трясти, а наглец громко хохочет. Наверное, у людей Громова с рождения атрофировано здоровое чувство юмора. От нервов потею, испытываю жажду, ёрзаю по креслу и очень хочу в туалет. Мужчина с интересом наблюдает как я суечусь и говорит вернуть ему куртку.
Авиалайнер дребезжит и с шумом разгоняется по полосе, поднимаясь в воздух. Я придерживаюсь за подлокотники и сгораю от неловкости.
Этот. Развалился. Сжал свой кулак на столе и пялится. Неотрывно изучает мое лицо. Улыбается. Сейчас он король положения и высший ферзь. Но в финальном водовороте безумия последней буду смеяться я, когда Айхан поправится, соберет армию и уничтожит Громова.
Скрещиваю ноги и напрягаю пах. Мочевой переполнен и давит.
— Можно попроситься в уборную?
Я не хотела разрывать безмолвия, однако обстоятельства вынуждают.
— Можно.
Снисходительно отвечает и поднимается с кресла. А мне бы сорваться и успеть добежать до сортира. Прикладываю ладошки на низ живота, суетливо огибаю скрытую зону и как японская гейша семеню за мужчиной.
Двигатель самолета не заглушает его твердые шаги от берц, в которые заправлены камуфляжные штаны. На нем черная футболка, что подчеркивает каждую мышцу.
Я вижу остальных наемников в таких же одеждах, рассредоточенных по салону. Поглядывают на меня оценивающе, скалятся. Похабно причмокивают. Но ни один из них не осмелится на большее, пока рядом со мной возвышается кто похуже.
Он здесь главный и лично управляет озверевшими монстрами. Ужасными. Особенно тот, рыжий. С мордой питекантропа, что так и не достиг человеческой эволюции, а гадски отрыгивает и направляет в свою пасть кусок рыбины.
— Заходи.
Чудовище распахивает белую створку и запускает меня в тесную кабинку с унитазом и раковиной. Сам остается снаружи.
Тихо ругаюсь, отрываю бумажку и застилаю ей ободок. Я смущаюсь присутствия захватчика и слышимости по ту сторону пластиковой преграды. Но не настолько, чтобы продолжать терпеть. Усаживаюсь, с облегчением вздыхаю, жму кнопку. Теперь мне намного лучше, и больше всего на свете я не хочу возвращаться.
Зависаю у раковины, остужаю запястья под ледяной водой. В зеркальном отражении рассматриваю, как спутались мои волосы от некультурного обращения. Вздрагиваю, когда к моему образу добавляется темная фигура Чудовища.
— Хочешь увидеть Северное сияние прямо на борту самолета?
Он делает шаг и плотно захлопывает за собой створку. Комнатка на мизер квадратов тут же заполняется внушительными габаритами, пахнущими табаком и свежим одеколоном. Всю жизнь этот аромат помнить буду, если варвары не убьют раньше. И главный варвар подходит так близко, что я улавливаю на щеках его дыхание.
– Не понимаю вас…
Мужчина улыбается одним уголком губ и уверенно захватывает мои плечи, разворачивает спиной. Он давит мне в поясницу и нагибает к раковине. Упираюсь ладошками об глянцевую поверхность, замираю и чувствую, что Громила нахальным рывком задирает подол моего испорченного платья.
— Всегда трусы такие носишь? — оттягивает вбок полоску стринг. Я не знаю, что сказать. В ступоре почти каталепсии застываю и словно растворяюсь в зеркале. А мужчина заглядывает под стринги. — Хорошая задница, — проводит ладонью по ягодице, — белая, гладкая. — Поднимает глаза в зеркало, — да не трясись ты.