Наследница из Гайд-Парка

Нейвин Жаклин

– Семья – это все. И мои потерянные племянники и племянницы – это вся семья, что у меня осталась.

Она замолчала, раздумывая о детях брата. Знают ли они, что он умер? Интересно ли это им вообще?

Она всегда запрещала себе размышлять об этом – вот и сейчас у нес перехватило горло. С трудом сглотнув, Мэй повернулась к Роберту, чтобы ему было удобнее ее целовать.

Когда в голову начинали приходить опасные мысли, она всегда стремилась сосредоточиться на чем-то, что могло отвлечь ее от невеселых дум. И сейчас она отдалась поцелуям Роберта, чтобы

забыть о своих поисках пропавшей Тристы Нэш – хотя бы на время.

Глава 1

Тому, что запросы леди Мэй Хейуорт насчет Тристы Нэш оказывались безрезультатными, было объяснение. Девочка давно выросла, превратилась в девушку и сменила фамилию. Теперь она была Тристой Фэрхевен. Это имя не было законным, но никто ее фамилию и не проверял. Никому и в голову не могло прийти, что Триста вовсе не вдова и просто выдумала своего умершего мужа.

Однажды в полдень, ранней осенью, в шумной рабочей комнате модного магазина в лондонском Вест-Энде Триста решительно расхаживала мимо столов с перьями и сеточками, давая распоряжения Бетти.

– Боже, детка, – воскликнула она, когда улыбающаяся девочка наконец принесла нужную катушку лент из выстроившегося на полке ряда, – если ты не будешь поворачиваться быстрее, я заверну тебя в эту материю. – Она изобразила на лице суровость и погрозила пальцем: – И буду щекотать тебя так же долго, как ты заставила меня ждать.

Бетти лишь облизала губы. От такого пренебрежения Триста насупила брови.

– Бетти, ты сделала уроки? – спросила крупная женщина, хозяйка магазина. – Ты не должна пренебрежительно относиться к учебе.

Бетти, младшая из двух дочерей мистера Хайнса, надула губки. Но это было притворство. Она чувствовала себя в магазине совершенно свободно. Никто не воспринимал всерьез ее добродушную мать, на которой лежало много дел. Здесь ее мало кто слушал.

– Нет, мэм.

– Тогда иди немедленно заниматься. А после того как напишешь все буквы, вернись сюда. Не забудь.

– Вы уверены, что она сказала «гнездо»? – с сомнением спросила Триста у миссис Хайнс, недоуменно поворачивая в руках пучки коричневой соломы. Они получили заказ на шляпку от одной из богатейших герцогинь в городе. У этой женщины было на уме только одно – привлечь внимание к богатству своего наряда. Ее заказ был рассчитан на показную роскошь и столь вычурен, что Триста очень неохотно сооружала для нее этот огромный головной убор.

– Да, так она и сказала, – ответила миссис Хайнс и указующе выбросила руку вперед: – И не делай никаких художественных добавлений. Твой вкус для графини слишком тонок. Жаль, что у моей кузины его нет. Люси!

– Обещаю, что шляпа выйдет очень яркой, – рассмеялась Триста. – Постараюсь показать так мало вкуса, как только смогу.

– Тогда используй больше тюля, моя дорогая, – произнесла миссис Хайнс, отматывая несколько ярдов тюля от свертка. – Можно попробовать этот, вишневого цвета.

Триста простонала:

– Может, этим заняться Люси?

– Или Бетти, – заговорщически подмигнула ей миссис Хайнс. –

Я знаю, с твоей чувствительностью тебе трудно уродовать столь качественный материал, но ничего не поделаешь. Приходится идти на компромисс между эстетикой и требованиями заказчика. Приучайся к этому – когда вы с Люси приобретете магазин, вам такая наука окажется полезной. Я с нетерпением жду, когда наконец, смогу отойти от дел, и тогда уж мне будет совершенно все равно, что вы тут делаете с 10 перьями и лентами...

– И птичьими гнездами, – сказала Триста, возвращаясь к предмету, который портил ей настроение. Гнездо держалось на крючке, расположенном наверху шляпы. В него герцогиня была намерена поместить птицу, чей яркий хвост свешивался бы со шляпы на спину ее владелицы. Ее служанка Грейс, делая заказ на шляпу, заявила, что «у зрителей должно замереть сердце», с чем все в магазине согласились, имея в виду, впрочем, совсем другую причину, чем ту, на которую рассчитывала герцогиня.

– Разве ты в первый раз выполняешь вздорные требования покупателей, дорогая Триста?

Посмотрев на созданную своими руками пеструю шляпу, Триста пожала плечами:

– Я знаю, что прежде всего надо выполнять пожелания покупателей. Но я вовсе не обязана любить то, что делаю по их прихоти.

Вздохнув, она вернулась к своей задаче. Оставалось надеяться, что столь неразумное использование хороших материалов не испортит репутации магазина, который скоро должен будет перейти в ее руки. Именно ради этого она здесь и работала, стараясь беречь каждый фартинг ради будущего Эндрю. Ее сыну было уже около пяти лет. Он был главным в ее мыслях, и она мечтала, чтобы у него была хорошая жизнь.

Звякнул дверной колокольчик, сообщая, что в лавку вошел посетитель. Миссис Хайнс поспешила за занавес, отделяющий рабочую комнату от изысканно отделанного зала, чтобы приветствовать гостей с той неизменной энергией, с которой она встречала всех заглянувших в магазин.

Продолжив свое занятие, Триста довольно скоро отметила для себя, что далеко продвинулась в работе. Излишней пестроты удалось избежать. Почти.

– Нас посетили две грудастые дамы, – произнесла Люси, появляясь из-за занавеса. – Я так называю всех, кто ходит с декольте при дневном свете. Да, надо сказать, у них и груди. Одна издам потеряла шляпу, которую сдуло с ее головы и унесло под колесо кареты. Ее спутник купил для нее шляпу, так что Дина опять в волнении.

Старшая дочь миссис Хайнс, Дина, занималась покупателями в примерочной.

– У Дины волнение – обычное состояние, – проговорила Триста. – Подержи это, пока я привязываю ленту.

– Нет, она разволновалась из-за спутника этой дамы. Он очень красив.

– Передай мне эти нитки.

– Тебе это совсем не интересно? – спросила Люси и, прищурившись, посмотрела на шляпу. – О, мой Бог!

– Что, совсем плохо? Я думала, что смогла сделать что-то приличное.

– сделала все, что могла, но ты не всесильна, кузина. Иди сюда, – сказала Люси. Взяв шляпу, она повернулась к зеркалу.