Наследница огня
Шрифт:
– Моя королева скорее умрет одинокой, чем выйдет замуж за адарланца.
Шаол поморщился. Казалось бы, от холода. Однако Дорин хорошо знал друга детства и понял, как больно ударил по нему генерал. А как бы сама Селена отнеслась к утверждению Эдиона? Селена, которую жизнь научила врать и которую на самом деле звали Аэлиной. Селена, с кем он впервые встретился десять лет назад и играл в ее красивом замке. А потом увидел в Эндовьере. В тот, первый день. Ее лицо тогда показалось ему знакомым… Боги милосердные!
Селена была Аэлиной Галатинией. Он танцевал с нею, целовал ее, спал рядом с нею. Селена,
Аэлина Галатиния провела год на каторге. Королева Террасена оказалась в положении рабыни. Ее пороли как рабыню, и эти шрамы останутся с нею навсегда. Возможно, это подвигло ее, Эдиона и даже Шаола, который ее любит, составить заговор с целью обмануть и предать его отца.
– Дорин, послушайте меня, – сказал Шаол. – Я это делаю для вас. Могу поклясться.
– Меня это не волнует. – Дорин зашагал прочь. – Ваши тайны я унесу в могилу. Только не впутывайте в них меня.
Магию холода он перенес из окружающего пространства вглубь себя и сразу почувствовал, как стынет сердце.
Эдион воспользовался тайным подземным выходом из замка. Шаолу он сказал, что хочет избежать возможной слежки. Не надо, чтобы их снова видели вместе в коридорах. Капитан промолчал, но Эдион понял: Шаол знает, куда он направляется.
Пробираясь по подземелью, Эдион думал об услышанном от капитана. Кого-то другого это повергло бы в ужас. Да и Эдиону было чему ужасаться… но не удивляться. Он еще несколько лет назад, получив от короля в подарок черное кольцо, заподозрил, что адарланский правитель владеет некой страшной силой. Все, о чем он потом узнавал от своих шпионов, лишь подкрепляло его подозрения.
И верховная ведьма Желтоногих появилась в Рафтхоле не случайно. Эдион мог поспорить на крупную сумму, что король где-то взращивает свое новое оружие – чудовищ. Очень скоро они все это увидят, и ведьмы будут играть там определенную роль. Никто не станет наращивать армии и дополнительно вооружаться просто так, «на всякий случай». Никто не станет раздаривать колец, влияющих на рассудок, без желания подчинить определенных людей своей воле. Но что бы ни затевал адарланский король, Эдион будет действовать как всегда: хладнокровно, беспощадно, нанося удары с предельной и убийственной точностью.
В тени ветхого здания невдалеке от причала его поджидали двое. Туман, наползавший с Авери, делал их похожими на призраки.
– Ну? – коротко спросил Рен, когда Эдион прислонился к влажной кирпичной стене.
Парные мечи Ручейника, конечно же, были при нем. Добротная адарланская сталь. Обилие зазубрин свидетельствовало, что
– Могу лишь повторить: мы можем доверять капитану, – ответил Эдион. – Привет, старик, – поздоровался он с Муртагом.
Лицо Муртага скрывал глубокий капюшон.
– Надеюсь, ценность сведений стоит того, чтобы ты рисковал.
Эдион ответил сердитым бурчанием. Черта с два он раскроет им правду об Аэлине. Пусть вернется и сама расскажет.
Рен подошел ближе. Он двигался с уверенностью человека, привыкшего сражаться и побеждать. Однако Эдион превосходил его ростом и крепостью сложения. Если бы Рену вздумалось броситься на него, через мгновение обтирал бы собственным задом камни мостовой.
– Эдион, я не знаю, какую игру ты ведешь, – начал Рен, – но если ты нам не скажешь, где она, как мы можем тебе доверять? И откуда капитану это точно известно? А вдруг она целиком в руках короля?
– Нет, – ответил Эдион.
Это не было ложью, но воспринималось как ложь. В ипостаси Селены она продала королю свою душу.
– Сдается мне, Рен, что вам с дедом нечего предложить ни мне, ни Аэлине. Армии у вас нет. Нет даже сколько-нибудь приличного и обученного отряда. Земель тоже нет. Капитан рассказал мне, что вы снюхались с таким куском дерьма, как Аркер Фэнн. Может, напомнить вам, что случилось с Нехемией Итгер, которую вы были обязаны оберегать как зеницу ока? Поэтому я вам ничего не расскажу. Вы будете получать только те сведения, которые вам действительно необходимо знать.
Рен вскипел.
– Иногда лучше знать поменьше. – Муртаг положил руку на плечо внука.
Но Рена было не так-то легко успокоить. Эдион почувствовал, как и в нем закипает злость.
– А что мы скажем двору? – не унимался Рен. – Что она не самозванка, какой мы считали ее прежде? Что она жива, но вот где находится – этого нам господин Эдион сообщать не желает?
– Нет, – бросил ему Эдион.
Ему очень хотелось влепить Рену оплеуху. Но не хотелось добавлять огорчений Муртагу, которому и так хватало забот с внуком.
– Именно это вы и скажете двору… если сумеете его найти.
Дед и внук молчали.
– Мы знаем, что Равэн и Соэл живы и находятся в Сурии, – наконец сказал Муртаг.
Эдион хорошо знал историю этой семьи богатых торговцев. Адарланский король решил прибрать их богатства к рукам и приказал казнить родителей мальчишек. Но казнили только отца. Мать с сыновьями сумела бежать в Сурию. Практическая сметка помогла ей трезво оценить новые обстоятельства и найти общий язык с новой властью. Действуя через адарланских чиновников, она убедила короля сохранить Сурию как важную торговую гавань его империи. Равэну сейчас было двадцать лет, а его брату – двадцать два. После смерти матери Соэл стал правителем Сурии. За все годы командования легионом Беспощадных Эдион ни разу не показался в этом приморском городе. Ему не хотелось, чтобы кто-то прилюдно назвал его Адарланской Шлюхой. А там это могли.