Наследница поневоле
Шрифт:
— Мы друзья мисс Батуриной! Где она? Мы американцы! Она нас позвала и сказала, что ей грозит опасность! Уберите оружие! Это противозаконно!
Карасев и правда мало что понял из обрушенного на него словесного потока, но поспешил продемонстрировать, что намерен действовать решительно.
— Американцы?! А ну, брось пушку, гнида! — велел он, выразительно помахивая пистолетом. — А то пристрелю при нападении на представителя власти, вот и будут тебе гражданские права согласно конституции! Дроп зе ган!
— Ну же,
— Паршивый трус! — прошипела рыжеволосая и разжала пальцы, сжимавшие «ТТ». Медленно, очень медленно, словно затем, чтобы поправить сбившуюся набок шляпку и не желая при этом рассердить незнакомца, державшего их на мушке, она подняла руку. Но сделать ничего не успела.
В этот момент зазвенели стекла, и в комнату, не иначе как с неба, влетели двое мужчин с автоматами и фонариками в руках.
Глебов решил, что ему крайне повезло — в квартире над той, где жила Лиза Батурина, никого не оказалось. Он, разумеется, понятия не имел, что Слава Марков лежит в больнице, но такая мелочь, как наличие в квартире хозяев, его бы не остановила — Глебова понесло на подвиги!
Проинструктировав тех троих, кого он избрал для выполнения ответственного спецзадания, он дал приказ начинать штурм.
Надо отметить, что Гена, Геннадий Валентинович, с детства отличался невероятной смелостью и отчаянным характером. Правда, проявлялся его героизм настолько по-идиотски, что в школе к нему прилипла кличка Боцман, слишком часто он слышал в свой адрес фразу из анекдота, давно ставшую расхожей: «Дурак ты, боцман, и шуточки у тебя дурацкие!»
Впрочем, это не смиряло его кипучую энергию и не убавляло стремления к героическим свершениям.
При прохождении службы в рядах Советской Армии он регулярно потрясал командование и личный состав дикими выходками, которые, как потом выяснялось, совершались им не из хулиганских побуждений, а исключительно из желания как можно лучше выполнять свой воинский долг. Словом, армия вздохнула с облегчением, распрощавшись с Геной Глебовым, зато зарыдала родная милиция, опрометчиво распахнувшая свои объятия ревностному служаке… Но рыдала она недолго, поскольку ни начальство, ни сослуживцы терпеть страстного стремления Геннадия к подвигу не захотели.
Кое-кто, правда, по извечному русскому благодушию, порывался Гену отстоять, ссылаясь на то, что кадры, мол, воспитывать надо, однако успеха заступники не имели: законченных идиотов в милиции все-таки не держат.
Штурм был произведен в лучших традициях американского кино и в соответствии со стилем работы наших боевых спецназовцев.
Глебов никак не ожидал наткнуться в квартире Лизы Батуриной на лейтенанта милиции (его появление прошло для Глебова незамеченным), который в свою очередь никак не ожидал, что кто-то осмелится врываться к Батуриной подобным образом.
Ударом ноги экс-милиционер выбил из руки
Бет Моргенсон завизжала и попыталась схватить валявшийся возле ее ног «ТТ», но Глебов ее опередил.
— Не двигаться! — приказал он, направляя дуло то на Херби, то на Бет. — Эй, подбери волыну!
Лапша поспешно выполнил распоряжение.
Херби с отчаянием приговоренного к смерти завопил о правах свободного гражданина США, и Бет Моргенсон вторила ему с удвоенной ощущением опасности силой.
— Заткнитесь! — приказал Глебов и кивнул напарнику. — Вяжи их.
Лапша засомневался:
— Не по-нашему орут! Не те. То есть девка — не та. Я ту на фотке кнокал!
— Маскируется! — безапелляционно заявил Глебов и накинул на голову истошно завизжавшей Бет покрывало с дивана.
Лапша резко заломил руку Херби и сказал:
— И то верно — наше дело захватить. А там пусть начальство разбирается.
Глебов заметил ключ, который выпал на пол из разжавшихся пальцев Херби, взглянул на не подававшего признаков жизни Карасева и нехорошо усмехнулся.
— Эй… — обратился он к напарнику, с которым не удосужился познакомиться. — Подними ключ. Запрем лягавого.
— Ха! Кайф. — Рябоватое лицо парня расплылось в улыбке.
Глебов дал сигнал уходить двоим дежурившим на балконе Маркова, перекинул через плечо брыкавшуюся Бет и пошел вперед, не дожидаясь, пока Лапша, которому приходилось заботиться о том, чтобы не удрал Херби, справится с замком. Впрочем, рябоватый парень оказался проворным и ловким. У выхода он догнал Глебова и, деловито подталкивая Херби в спину пистолетом Карасева, принялся глубокомысленно рассуждать о том, что раз девка была в правильной квартире, то должна быть той самой — иначе как она могла здесь оказаться?
Пленных запихали в разные машины и повезли.
Выпущенный из отделения Баруздин только и увидел хвосты уезжавших автомобилей. Он с тоской взглянул на разгромленный балкон Батуриной, проклял Кирсанова и его протеже. Николай Константинович сидел в отделении как на иголках, ожидая, что Глебов что-нибудь выкинет, но такого он не мог увидеть даже в кошмарном сне. Баруздин отправился на поиски такси. Он прекрасно понимал, что оказал Кирсанову медвежью услугу, оставив психа Глебова без присмотра, и теперь не благодарности, но кар суровых, громов и молний ждал на свою бедную, в общем-то, ни в чем не повинную голову…