Наследница Теней
Шрифт:
Он вздрогнул, когда Тишьян прикоснулась к его руке.
– Держи, – произнесла она, вручив Повелителю еще одну порцию подогретого ярбараха. Вновь опустившись в кресло, она провела пальцами по ободку своего бокала. – Ты не любишь убивать женщин, верно?
Сэйтан залпом осушил бокал.
– Не люблю.
– Так я и думала. Ты обошелся с ними далеко не так жестоко и бессердечно, как с мужчинами.
– Возможно – по твоим меркам.
Сэйтан чувствовал себя настоящим зверем. Наконец он пожал плечами:
– Мы все – сыновья своих матерей.
– Разумное объяснение.
Ее
Сэйтан передернул плечами, не в силах избавиться от неприятного ощущения, что Тишьян только что накинула петлю ему на шею.
– Честно говоря, у меня есть одна маленькая теория насчет того, почему не существует мужского титула, равного Королеве.
– Потому что мужчины – сыновья своих матерей?
– Нет, потому что давным-давно только женщины принадлежали к Крови.
Тишьян свернулась клубочком в кресле.
– Как интригующе.
Сэйтан настороженно покосился на нее. У Тишьян сейчас было точно такое же выражение лица, как у Джанелль, когда ей удавалось загнать Повелителя в угол, и она теперь могла спокойно подождать момента, когда ему наконец надоест изворачиваться и он расскажет ей то, что она хочет знать.
– Эта мысль пришла к нам с Андульваром в одну из долгих зимних ночей и вызвала жаркие споры, – проворчал Сэйтан, вновь наполняя их бокалы. – Может, разумеется, была и не зима, однако в Аду все ночи длинные. Ты знаешь историю о драконах, которые первыми правили в Королевствах?
Тишьян пожала плечами, словно говоря, что ее знание или не знание не имеет особого значения. Ей хотелось услышать рассказ целиком.
Сэйтан поднял бокал, отсалютовал сидевшей напротив женщине и безрадостно улыбнулся. Возможно, мужчин, носящих Камни, и обучали оберегать свою территорию и свои Края, однако ни один из них не сумел бы побить Королеву в стратегии.
– Давным-давно, – начал он, – когда Королевства еще были очень молоды, в них жил народ драконов. Сильные, умные, исполненные магии, они правили всеми землями и всеми существами, населявшими их. Однако после многих сотен поколений наступил день, когда они осознали, что их раса умирает, перестает существовать, и, вместо того чтобы унести свои знания и дары с собой в могилу, драконы предпочли передать их другим существам, чтобы те могли продолжить заниматься Ремеслом и заботиться о Королевствах.
Один за другим драконы находили себе логова и приветствовали вечную ночь, становясь частью Тьмы. Когда остались только Королева и ее Князь, Лорн, Королева навсегда попрощалась со своим Консортом. Пока она в последний раз летела над Королевствами, с ее тела посыпались чешуйки, и любое существо, к которому они прикасались, становилось кровью от крови ее, не переставая принадлежать своей расе, но при этом и превратившись в Другое, перевоплотившись в одного из верных хранителей этого мира, в правителя. Когда с ее тела упала последняя чешуйка, Королева исчезла. Согласно другим версиям, ее тело приняло иную форму, хотя в ней по-прежнему осталась душа дракона. Некоторые утверждают, что ее тело угасло и она вернулась во Тьму.
Сэйтан взболтал вино в бокале.
– Я прочел все старинные легенды об этом – в том числе несколько оригинальных рукописей. И больше всего меня заинтересовало вот что: какая бы раса ни оставила записи об этом, нигде не называется имя Королевы. Во всех рассказах неоднократно упоминается Лорн, но не она. Мне это упущение кажется намеренным. Всегда хотел узнать, кому оно понадобилось и для чего.
– А что сталось с Князем Драконов? – спросила Тишьян. – Что с ним произошло?
– Согласно легендам, Лорн по-прежнему существует и хранит все знания Крови.
Тишьян задумчиво посмотрела на Повелителя:
– Когда Джанелль исполнилось пятнадцать и Дрейка сказала, что, по решению Лорна, Джанелль должна жить с тобой в Зале, я сначала подумала, что она сослалась на него только для того, чтобы отмести возражения Кассандры.
– Нет, она говорила совершенно серьезно. Лорн и Джанелль – старые друзья. Это он наделил ее Камнями.
Тишьян открыла рот и снова закрыла его, не издав ни звука.
Ее потрясение принесло Сэйтану чувство глубокого удовлетворения.
– А ты видел его?
– Нет, – кисло отозвался Повелитель. – Я не был удостоен столь высокой чести, как аудиенция.
– Надо же, – произнесла Гарпия без тени сочувствия. – Но какое отношение эта легенда имеет к твоим предположениям о том, что изначально к Крови принадлежали только женщины?
– Тебе бы это понравилось, верно?
Тишьян только улыбнулась:
– Ну хорошо, вот в чем заключается моя теория. Поскольку чешуйки Королевы драконов наделили способностями обращаться к Ремеслу представителей других рас и поскольку подобное притягивается к подобному, мне лично кажется вполне разумным, что только женщины сумели принять и впитать чужую магию. Именно так они обрели истинную связь с землей, уже намеченную их собственными циклами, связанными с приливами и отливами в окружающем мире. Так они стали Кровью.
– Но это продлилось бы не дольше одного поколения, – заметила Тишьян.
– Не все мужчины – круглые дураки. – Прочитав на ее лице искреннее сомнение в этом, Сэйтан раздраженно вздохнул. Спорить с Гарпией о ценности особей мужского пола – почти то же самое, что пытаться обучить скалу петь. Да и то со скалой ему наверняка повезло бы больше. – Хорошо, ради стройности теории давай предположим, что мы говорим сейчас о Деа аль Мон.
– А. – Тишьян откинулась на спинку стула и довольно вздохнула. – Да, наши мужчины действительно умны.
– Уверен, они были бы вне себя от радости, узнав, что ты так считаешь, – сухо отозвался Сэйтан. – Итак, обнаружив, что некоторые из женщин их расы неожиданно обрели волшебные силы и способности к магии…
– Лучшие молодые воины предложили бы свои услуги защитников и супругов, – сухо и уверенно заявила Тишьян.
Сэйтан поднял бровь. Поскольку лэндены, существа, не принадлежащие к Крови любой расы и вида, обычно побаивались Крови и их Ремесла, он представлял себе этот процесс совершенно по-другому. Однако ему показалось очень и очень интересным, что ведьма из рода Деа аль Мон сделала такое предположение. Нужно будет как-нибудь расспросить Шаости и Габриэль об этом – разумеется, очень осторожно.