Наследница. Страж моего сердца
Шрифт:
Поднялась в комнату и поскорее закрыла дверь, чтобы не слышать их обоих. Села на кровать и начала грызть ногти на руке. Кому какая разница, как я выгляжу? Никакой. Чтобы немного отвлечься, я решила придумать плохие прозвища для этой парочки. Буду называть их поросль-женщина и поросль-мужчина. А кто тогда я? Поросль-никто…
Я уже спала, когда в дверь постучал Дмитрий:
– Миа, можно к тебе? — открыл и вошел. Я решила притвориться спящей и послушать, что он будет делать.
– Знаю, ты не спишь. — неужели снова читает мои мысли?
–
Я тут же вскочила и села:
– Какое право ты имеешь читать мои мысли? Прекращай это!
– Я могу включить свет?
– Да.
В комнате стало светло, и я увидела, какой он красивый. Глупая, я глупая мне нельзя при нем думать. Он улыбнулся. Ненавижу. И тут же насупился.
– Как мне избавится от тебя? Почему лезешь в мою жизнь? Кто ты такой?
– Давай по порядку, — сел на кровать и поправил на мне одеяло, я смахнула его руку. Он улыбнулся, но на этот раз, как-то печально.
– Ты не можешь от меня избавиться, пока не выполнишь условия договора между твоим отцом и Калистеном…
– Что? Я не собираюсь выходить замуж за него. Точка!
– Я тебя и не принуждаю, просто отвечаю на твои вопросы.
– Не принуждаешь, но очень четко даешь это понять. Разве не так?
– Нет.
– Хорошо, что дальше?
– Я не лезу в твою жизнь. Наши жизни переплетены намного крепче, чем ты думаешь.
– Но я не являюсь ничьей тенью, — моя саркастическая ухмылка не произвела должного эффекта: вместо ожидаемой обиды, он лишь усмехнулся.
– Не являешься, это точно. И я человек, рядом с которым ты находишься в безопасности.
– Я ничего не поняла из твоих слов. Как переплетены наши жизни? То, что мы из Рэдинии, поэтому? Почему я должна тебе верить? Ответь теперь на эти вопросы!
– Информация постепенно будет узнаваться тобой, но не сразу, ты должна быть к этому готова.
– Откуда знаешь, что сказал Зеокс? С нами не было Лорда, он пришел позже.
– Его не было, я был.
– Ты и есть Зеокс?
– Нет, — он искренне заулыбался, - Больше не могу тебе ничего сказать.
– Последний вопрос.
– Хорошо.
– Как сделать, чтобы ты не читал мои мысли? Только правду.
– Это невозможно.
– Прости что? Ты не имеешь на это право!
– Я не могу ничего сделать. Просто не беспокойся, поэтому поводу и все.
– Не могу не беспокоиться. Мои мысли — это личное пространство. И туда вход воспрещен, особенно тебе!
– Миа, я не могу выполнить твою просьбу. Но дам тебе подсказку: я могу узнавать твои мысли, но не чувства. Ты же этого боишься?
– Значит, ты не знаешь, что ты… Уходи отсюда! Не хочешь рассказывать, как все на самом деле, тогда оставь меня в покое. Я хочу спать.
– Пати сказала, что ты ей помогла со спиной?
– Она тебе это рассказала?
– Да. А почему она должна была это скрыть?
– Не почему, — не думай Миана, не думай.
– Не утруждайся ты так.
– Ах, тебе смешно, синьор
– Я ничего не могу с этим поделать. Это выходит без моего участия.
– А мысли твоей глубокоуважаемой подруги Патриции, ты тоже читаешь?
– Нет. Так почему она не должна была рассказывать о твоих «волшебных» руках?
– Мы с ней повздорили.
– С Пати? Да, она вообще ни с кем не ссорится.
– Да неужели? Ты ее плохо узнал за полгода ваших встреч. Можешь сказать спасибо, что «ночное дело в Таормине» уберегло тебя от женитьбы.
– Девочки поболтали, значит…
– Еще как!
– Тебя это волнует?
– Ничего меня не волнует. И ты, тем более. Я говорю это на полном серьезе!
– Хорошо. Поговорим завтра.
Он встал и пошел к двери. Неужели я его обидела?
– Не обидела, но задела. Доброй ночи!
Дверь хлопнула с такой силой, что я вздрогнула. Поросль.
Глава 12
Стрелки на часах отбивали слишком громко, и я не могла заснуть. А еще, я задавалась вопросом, где спит Дмитрий: на диване или в кровати с ней? Может ли он читать мои мысли на расстоянии? Почему исчезнет, если я выполню условия договора? И хочу ли я, чтобы он исчез из моей жизни?..
Уже начало светать и лишь тогда веки начали слипаться. Я провалилась в глубокий сон, а очнулась от настойчивого лая. Открыла глаза: передо мной сидел небольшой черный пес. Таких я не видела в Рэдинии, хотя собак там было предостаточно. Он был ростом меньше Лутиана, когда тот стал сфун… сфен… В общем, тем, кем здесь стал: котом, одним словом. У пса были уши торчком, выпуклые глаза, тоненькие лапки. Я приподнялась, пес завилял хвостом и начал кружить на месте словно пританцовывая.
– Пиппо, где ты малыш? — кричала Патриция за дверью.
– Ко мне, мальчик!
– Тебя зовут Пиппо? — песик сел и заскулил.
– Это имя тебе не нравится? — начал чесать лапой за левым ухом.
– Слышать его не хочешь, да? — я засмеялась, а он вскочил на лапы и вновь завилял хвостиком.
– Какой ты милый!
Со второй попытки смог запрыгнуть на кровать. Я начала его гладить, и ему нравилось. Потом забрался ко мне на колени и свернулся клубком. Интересно, что он совершенно не реагировал на призывы Патриции. Может это и не ее пес вовсе?..
– Малыш, как ты сюда попал, если дверь закрыта? Через окно? Лутиан, это ты? — я взяла пса на руки и заглянула в глаза: ничего, просто милые почти черные глазки.
– Нет, не Лутиан… Пойдем и скажем, что ты здесь.
Я взяла песика, смогла это сделать одной рукой, и вышла за дверь. На мне была эта же ужасная одежда, но что поделать — другой нет. Спускалась по лестнице, а с кухни доносились причитания Патриции, что Пиппо исчез:
– Я уж думаю, что его Норма с собой прихватила. Вчера с утра в доме убиралась, и может, это чучело запрыгнуло к ней в сумку. Она, знаешь, с такой большой котомкой приходит, где всякие средства по хозяйству.