Наследница
Шрифт:
— Спасибо, Денис.
«Не зря еще месяц назад он мне показался неплохим мужиком.
И не зря я сегодня отказалась от предложения Магистра поплескаться в джакузи. Боулинг лучше».
С каждой минутой, с каждым его действием… словом… улыбкой, она изумлялась всё больше и больше. И к концу вечера изумление уже плескало из нее через край.
«Какой пролетарий?! Как я только могла про него подумать такое! Купилась на невзрачную внешность. Забыла, что внешность обманчива. И британский аристократ может иметь физиономию крестьянина с Кипра, но при этом оставаться истинным джентльменом. Обаятельным. Интересным…»
Денис оказался замечательным собеседником.
Он ей рассказывал о своих студенческих годах так складно, так остроумно, что Тамара забывала о том, что вокруг находятся люди. Откидывалась на спинку кресла и хохотала…
— …У нас в группе учились два негритоса из Конго. Одного звали Опоку Чечеку Понг, второго Пра Ебанезер. Пра — это имя, Ебанезер — фамилия. Так вот, ни один преподаватель никогда не называл его по фамилии. Только по имени. Пра и Пра… Однажды, когда мы летом проходили полевую практику в Псковской области, эти черномазые решили, что неплохо бы освежиться. Рядом не было ни речки, ни пруда, ни даже какой-нибудь лужи. Зато был колодец. В него-то наши негры и обмакнулись. Просто-напросто разделись и, как в ванну, забрались вдвоем… понимаешь, в этом колодце вода доходила почти до самого края. Всех местных старух чуть не хватил удар. Ездили за шестьдесят верст за попом, освящали оскверненный колодец. Устроили вокруг него прямо-таки крестный ход. А негров побили. Правда, не наших, из другой группы. Местные алкаши в темноте перепутали. Ведь все черномазые ночью на одно лицо…
Денис поразил ее своей эрудицией.
Он был готов поддерживать разговор на любую тему, будь то убийство в Стрельне императора Петра III или бандитский передел Петербурга в начале девяностых годов, культовые обряды дефлорации у племен Южной Африки или основы этикета, давно утраченные бывшими строителями коммунизма.
— …Даже правильно обращаться с сигарой — это целая наука, Тамара. Ты знаешь, что пепел с нее нельзя стряхивать, как с сигареты? Его обламывают о дно пепельницы. А еще сигары не тушат. Они должны гаснуть сами…
Еще никто никогда не был с ней столь обходителен, как Денис.
Казалось, он без проблем читает все ее мысли. И легко предупреждает ее желания.
Тупо катать по желобу шары Тамаре совсем не хотелось, и Денис предложил:
— Ну его, этот боулинг. Не будем позориться, просто посмотрим.
И они сидели в сторонке, потягивали коктейли и наблюдали за накачанными амбициями и пивом солидными дядьками, безуспешно тужившимися сбить хоть одну кеглю. Денис рассказывал, как по окончании института сначала строил метро, потом играл на клавишах в одном из задрипанных кабаков…
— А ты что, умеешь?
— Если бы не умел, меня бы там не держали. Я в свое время совсем чуть-чуть не доучился в музыкальном училище.
…После кабака спекулировал аппаратурой. Потом гонял из Германии подержанные иномарки. После иномарок крышевал гастербайтеров, обеспечивал их углами в общагах и должностями каменщиков и разнорабочих на стройках. Пока однажды не повстречался с Мишей Магистром.
— И теперь выполняю для него всевозможные поручения… скажем так, щепетильного свойства.
— Я, конечно, не буду спрашивать, что это за поручения. — Тамара бросила взгляд на часы. — Мне это просто неинтересно… Уже полчетвертого. Детское время закончилось, скоро утро. Валим отсюда?
Она ожидала услышать «Куда?» И следом за этим стандарт — предложение продолжить вечер (вернее, ночь… вернее, утро) в гостях у Дениса. Конечно, она бы язвительно отказалась. И была бы довольна собой.
Но Денис поднялся из кресла, со ставшей уже привычной галантностью подал руку Тамаре и сказал:
— Я отвезу тебя в Ольгино. А твой «форд» тебе завтра пригонит кто-нибудь из моих пацанов.
«Не поняла-а-а!» — чего-чего, а такого финала Тамара не ожидала. Удар по самолюбию оказался просто нокаутирующим.
Ее не хотят! Ею брезгуют!
Несколько выпитых за вечер коктейлей моментально взбурлили у нее в голове!
«Ну уж нет, импотент! Не отвертишься!»
— Значит, в Ольгино? — Она сумела сохранить внешнее хладнокровие. И даже ослепительно улыбнулась. — А у тебя есть запасной вариант?
— Конечно.
— Воспользуемся им?
— Договорились.
— Отлично, Денис. И последний вопрос, прежде чем поедем отсюда: у тебя дома обычная ванна?
«А то у Магистра в козырной хате, которую он снял в десяти минутах от клуба „Консервы“, шикарный джакузи», — в последний момент попридержала язык за зубами Тамара.
У него не было ни джакузи, ни ванны. Всего-навсего душевая кабинка.
Зато были тысячи книг. Шкафы, стеллажи, обычные полки по всей просторной четырехкомнатной «сталинке», заставленные книгами. В спальне, в гостиной, в кабинете, в маленькой комнатушке, оборудованной под тренажерный зал… даже в коридоре… даже в кладовке… книги, книги, книги… Современные и антикварные, с блестящими глянцевыми обложками и в шикарных кожаных переплетах с потускневшим от времени золотым тиснением. Толстенные, как обувные коробки, и тоненькие брошюрки. С латинскими буквами, с арабской вязью, с иероглифами и знакомой кириллицей на корешках. Ничего подобного Тамара никогда не встречала.
— Это всё ты собирал? — Даже не пытаясь скрыть изумления, Тамара, словно в музее, медленно прохаживалась вдоль стеллажей.
— Эту библиотеку начинал собирать еще мой прапрапрадед. Она пережила революцию, сталинские репрессии, блокаду.
— Наверное, стоит целое состояние, — пробормотала Тамара, подумав при этом, что рядом с Денисом, на фоне всех этих книг выглядит сейчас махровейшей деревенщиной.
«И чего ляпнула про состояние? Почему сразу всё надо переводить на лавэ?»
— Я никогда не пытался оценить эту библиотеку. — Денис обнял Тамару за плечико («Впервые за вечер», — отметила она). — Никто никогда не пытался. В тридцатых годах рисковали оказаться из-за этих книг в лагерях, в блокаду умирали от голода в нетопленной комнате, но не держали в голове и мысли о том, чтобы бросить в буржуйку хоть один том. Кем же я был бы, если б сейчас хотя бы подумал о том, чтобы это продать? Не всё в этой жизни можно мерить деньгами, — произнес он сакраментальную фразу.