Наследник чародея. Школяр. Книга первая
Шрифт:
Шишок уселся на лавку, посмотрел на Василия:
— Время пришло, хозяин. Выбирать тебе надо: человеческой жизнью жить дальше или колдовской.
— Это почему же вдруг? — не понял парень.
— Тебе дальше учиться надо, — смешно пожал плечами шишок. — Колдовскому ремеслу. А в городе какая учеба? Вот ты зелье сварил, пытать клад пойдешь. На улицу выйдешь, так к тебе все гроши липнуть начнут! Со всех людей, которые рядом! А ученье, — шишок нравоучительно поднял палец вверх, — оно сосредоточения требует. Старый-то хозяин Федор, вон, почти
Конечно же, до Владивостока Василий не доехал. Едва поезд миновал Омск, парень вышел на первой же остановке…
* * *
Пока лесник завтракал, хлебая деревянной ложкой густую наваристую ушицу, шишок делился новостями. Сам слуга по своему внешнему облику напоминал Чебурашку из мультфильма, только без ушей-локаторов и с маленькими, едва заметными рожками.
— Сегодня ночью на кладбище опять упырь бузил, — сообщил он. — Об ограду бился, молодежь пугал.
Лесник вздохнул, буркнул:
— Батюшку надо звать. Это по его части.
Шишок согласно кивнул головой, а лесник поморщился. Ближайший храм находился в Коршево и относился к традиционной Русской православной церкви. В Бахмачеевке же издавна жили старообрядцы, и, соответственно, кладбище было старообрядческим. Да и вопрос насчет беспокойного духа был весьма скользким. Поверит ли местный батюшка в разбушевавшееся приведение? Или покрутит пальцем у виска. Лесник хмыкнул:
— Солью заговоренной могилу засыпем.
— Так-то оно так, — согласился шишок. — Только вот до первого дождя. Там соль смоет, и опять упырь хулиганить начнёт.
— Ну, если начнёт, опять засыпем! — со злостью махнул рукой Василь Макарыч. — Соли у нас хватает.
— Водяника приструнить бы надобно, хозяин, — продолжал бубнить шишок. — Совсем распоясался. Народ на речку боится ходить.
Лесник протянул руку к хлебнице, взял толстый ломоть ржаного, откусил, заел ушицей.
— Приструним, — буркнул он, соглашаясь. — Сколько народу он уже к рукам успел прибрать с русальной недели? Троих? Вот сегодня и приструним! Вместо объезда кордона.
Шишок снова кивнул, соглашаясь с хозяином.
— К Старыгиным дочка с сыном погостить приехали, — сообщил шишок. — Сына домовой невзлюбил. Ходят слухи. Чуть не придушил ведь.
— Ну, не придушил же? — лесник посмотрел на шишка.
— В том-то и дело, хозяин! — сообщил слуга. — Не придушил! А потом друзьями разлюбезными стали! С утра в избе сидят, беседы беседуют как друзья закадычные. Да еще Тришка чары навёл, чтоб не мешали им, стало быть. Ой, неспроста это, хозяин!
Лесник отодвинул пустую чашку, посмотрел на слугу:
— Домовой с человеком беседуют? А ты этого старыгинского отпрыска видел? Может, он тоже из колдунов? Или травник? А?
Шишок пожал плечами. Вообще такого никогда
— Ладно! — Василий Макарович махнул рукой. — Потом посмотрим. Собирайся, поедем на кордон!
— Запрягать? — шишок с готовностью соскочил с табурета на пол.
— Нет! — отмахнулся лесник. — На машине поедем.
Шишок поморщился. Технику он не любил.
— Где водяник сейчас?
— В Грязном омуте! — ответил шишок. — Где ж ему еще днём-то быть?
Грязный омут считался самым глубоким местом на реке. Своё название он получил от того, что берега вокруг были топкими, болотистыми и не просыхали даже в разгар лета. Из-за этого к реке здесь можно было пройти с трудом, да и то не всегда. А уж на машине — тем более не проехать. Если, конечно, не знать дороги. Лесник был единственным в деревне, кто знал эту дорогу больше похожую на гать.
Он загрузил в старенький казенный видавший виды «уазик» «камазовский» аккумулятор, пластмассовый ящик, из которого торчали четыре провода. Достал из сейфа ружье-двустволку. Вставил в карманы патронташа несколько патронов, помеченных белой краской (шишок ехидно хмыкнул — меченые патроны колдун снаряжал крупной заговоренной солью с добавлением дурман-травы). Обулся в рыбацкие сапоги.
— Поехали!
Шишок послушно запрыгнул в салон, размещаясь сзади. Они проехали чуть-чуть по деревне, остановились возле дома, во дворе которого копошился большой выводок цыплят. Лесник вышел, подошел к калитке и, не открывая её, крикнул:
— Клавдия Борисовна! Ау!
На порог вышла пожилая тетка в косынке и цветастом халате, приветственно махнула рукой, улыбнулась:
— Здоров, Василь Макарыч!
— И тебе не хворать, Клавдия Борисовна! — отозвался лесник и попросил. — Продай мне куренка одного.
— А на что он тебе, Макарыч? Куда это ты собрался-то?
— Приманку надо, капканы ставить буду, — ответил лесник, на ходу выдумывая причину. — Тут опять в лесу у лис бешенство. Сказали, проверять надо.
— А…- кивнула тетка. — Понятно!
Она поймала ему цыпленка, передала через забор:
— Хватит одного-то?
— Хватит! — Василь Макарыч достал из кармана брюк несколько монет и протянул ей, но тетка отмахнулась.
— Ладно тебе, сосед…
— Спасибо!
Лесник сунул живого цыпленка в матерчатую самодельную сумку, сел в машину.
Через 10 минут он уже подъехал к Грязному омуту. Выгрузил на берег аккумулятор с ящиком, провода — самодельную электрическую удочку, отобранную у какого-то браконьера пару лет назад, предварительно постелив на землю кусок брезента. Достал ружье, обычную двухстволку-горизонталку «Иж-43», зарядив оба ствола патронами с заговоренной солью. Вытащил из сумки цыпленка, привязав его длинной бечевкой за ногу. Шишок вытащил из машины якорь-кошку на длинной веревке, встал рядом.