Наследник чародея. Школяр. Книга первая
Шрифт:
— Привет, парни!
Семен привстал с бревна, протянул ко мне руку с семечками в кулаке. Я подставил ладонь.
— Угостись…
— Спасибо! — я сел рядом. Разборки отменяются, стало быть. Из-за забора со своего двора на нас опять косился Леха Длинный, который опять делал вид, что чем-то занят. Семен бросил на него взгляд, криво усмехнулся. Мы сидели, лузгали семечки и молчали.
— Ты что, не сказал, что только из больницы вышел? — невзначай спросил он. — После аварии?
— А зачем? — ответил я вопросом на вопрос.
— Действительно,
Рыжий встал, приятельски хлопнул меня по плечу, направился к калитке. За ним потянулись его приятели. Он обернулся и бросил:
— Ты вечером приходи к озеру. Посидим, картошки напечем. На гитаре умеешь играть?
— Не умею, — я мотнул головой.
— Я тоже не умею, — усмехнулся рыжий. — Кстати, — он махнул рукой в сторону Алексея. — Это он тебя сдал, что ты с Анькой целовался.
— Я с Анькой целовался? — удивился я. — Нифига себе! Кто такую ерунду сказал?
— А что, нет?
— Да ну нафиг! С какой радости?
— Ну, и ладно!
Ребята ушли. А я направился на кухню. Живот уже даже не бурчал, а гудел, настоятельно требуя чего-нибудь вкусненького и побольше. Герис говорил, что после занятий организму надо основательно подкрепиться и дать отдохнуть. Как Винни Пуху из мультика. Что, собственно, я и сделал.
Maman под вечер в воскресенье уехала домой с обещанием вернуться за мной через пару недель.
Последующие дни у меня разнообразием не отличались.
Я просыпался утром часов в 7–8, бегал до озера, потом шел на турник, после чего завтракал. После завтрака таскал воду из колодца на улице на огород, наливая 4 бочки. В среднем, получалось «ходок» с 50 с двумя вёдрами. Просто увидел, как бабка воду таскает на огород, стыдно стало, и взял эту обязанность на себя. За день вода нагревалась, а вечером, после 6–7, я занимался орошением грядок. Плюс еще наливал бочку и ванну возле бани. Эту воду мы использовали для помывки.
После заполнения бочек шел на медитацию, то есть на учёбу. Помощь домового для вхождения в Астрал мне уже не требовалась.
Там, в Астрале, Герис со мной занимался часов 8–10. Точное время отследить не получалось. Темы чередовались. Одно занятие посвящалось магическому зрению. Другое — управлению силой. Несколько уроков Герис посвятил магии разума — воздействию силы на разум человека или животного. Потом снова магическое зрение, затем опять управление силой.
Изучение магического зрения включало в себя от изучения ауры объекта (как растения, так и человека) до выявления аномальных зон и контроля воздействия на них. Проще говоря, видеть, где больное место и контролировать процесс лечения. Или наоборот, в зависимости от цели.
Под управлением силой подразумевалось использование силы как «сырой», «чистой», так и сконструированной в заклинания, обозначенные словами-якорями. Само заклинание или конструкт представляло собой в проекции, которую создавал для меня наставник, трехмерную геометрическую фигуру с множеством вершин-точек. Каждая точка была приложением
Работа только с «чистой» силой влекла за собой бешеный расход энергии. На заклинания-конструкты магической энергии тратилось в разы меньше.
Но с другой стороны, жгутом «живой» силы можно было воздействовать на больной или пораженный орган непосредственно, точечно. А под воздействие заклинания попадала значительно куда большая площадь.
Для активизации конструкта достаточно было произнести условное слово, так называемый якорь. Сами конструкты и уж тем более якоря запоминались легко, благо Герис еще в больнице «поработал» с моими мозгами.
— В определенном плане тебе повезло, — хмыкнул наставник, комментируя мою способность легко запоминать заклинания. — Что я вселился в твоё тело и, пока ты находился в коме, с тобой поэкспериментировал. И, надо сказать, довольно удачно поэкспериментировал.
В рамках изучении магии разума я учился оказывать контактное и бесконтактное воздействие на людей и животных.
— Я в магии разума особенно не силен, — сообщил наставник. — Поэтому много тебе не дам. Что сам умею, тому научу. В нашей академии магистр магии разума мог управлять одновременно сотней людей.Увы, у меня сил хватает, чтобы оказать воздействие одновременно на 3–5 человек. Ну, или высших животных, вроде собак или свиней.
Хотя то, что он умел, поражало воображение.
Теория чередовалась с практикой. Для этого в Астрале вместо учебного класса, в котором маг учил меня теории, Герис создавал подобие лабораторий с манекенами людей, различных животных и растений, на которых заставлял меня часами отрабатывать конструкты-заклинания, доводя мои действия до автоматизма.
— В принципе, вылечить почти от любой болезни несложно, — говорил наставник. — Достаточно воздействовать на больной орган силой Жизни. Направляешь по каналам импульс, наблюдаешь магическим зрением. Больной орган должен изменить цвет с красного до бледного бесцветного. Если до конца не вылечишь, болезнь может вернуться. Но при наложении конструкта-заклинания регенерации организм может справиться с заболеванием и сам. Исключение составляет мозг. Воздействуя на него, ты можешь стереть человеку память, а можешь вообще расстроить функции управления организмом! Представь, если у человека откажет дыхательный центр?
— А как же вы воздействовали на мой мозг? — поинтересовался я. — Память улучшили, зрение…
— Я имею ввиду, что с головой может работать только опытный маг! — разозлился Герис. — А не адепт первого года обучения.
— Кстати, — он тут же успокоился и продолжил. — Большинство адептов, которые учились на целителей, у нас уходили из Академии после первого года обучения, благо для лечения людей большего и не требовалось: пара-тройка конструктов вроде общего исцеления, регенерации и обезболивания, несложных для запоминания, и умения дозированного воздействия своей силой.