Наследник для оборотня
Шрифт:
Дагмар прижал головку к одному уголку ее губ и повел к другому.
— Хочешь слышать грязные слова?
Марина не понимала, о чем он спрашивает. Мозг уже с трудом соображал. Она превратилась в сгусток сумасшедшего пульсирующего желания.
— Да… Хочу, чтобы ты говорил все, что желаешь…
Каждый раз, когда она произносили какое-то слово, губы терлись о член Дагмара. Пару раз она даже коснулась языком его кожи. Она оказалась невероятно горячей и солоноватой на вкус. Так непривычно, но удивительно… вкусно.
С ней точно что-то не так, потому что захотелось снова попробовать
Дагмар сильнее сжал пальцы в ее волосах и потянул вперед, проталкивая головку между жадно раскрывающихся губ.
— Хочу выебать твой сладкий рот. Прямо в горло. Все время представляю, как ты захлебываешься моей спермой, но пытаешься глотнуть. А она течет по твоему лицу… Хочу видеть тебя испачканной во мне…
Марина вцепились пальцами в его бедра. Такой откровенности она не ожидала. Но вместо страха и отвращения почувствовала, как трусики намокают еще сильнее, а смазки становится так много, что ее уже невозможно сдержать. По внутренней стороне бедер начала сделать теплая шелковистая влага.
Дагмар глубоко вдохнул, превратившись в зверя. В его чертах не осталось ничего человеческого.
— Течешь еще сильнее…
Марина лизнула набухшую гладкую головку и надавила кончиком языка на крошечную щель, из которой выступило несколько солоноватых капель. С ней точно что-то не так, но его вкус оказался потрясающим.
С трудом отстранившись, она тихо выдохнула:
— Да, и ты тоже…
Губы Дагмара дернулись, то ли в улыбке, то ли в гримасе боли.
Он был таким красивым… Сильным, мощным и в то же время странно изящным. Марина прижала ладонь к бархатистому стволу и медленно лизнула с другой стороны, начиная с самого основания, чтобы не пропустить ни одного сантиметра кожи.
Он тяжело дышал, и каждый выдох сопровождался протяжным стоном. Словно ему было невероятно больно.
Марина смотрела на его лицо, на прикрытые глаза, пытаясь понять, все ли делает правильно. Ей хотелось доставить ему удовольствие. Хотелось, чтобы ему было хорошо. Чтобы больше он не помнил о других женщинах, которые так же его ублажали. Чтобы даже не смотрел в сторону всяких Диан.
Ей хотелось стать для него особенной.
Марина снова втянула в рот набухшую головку и с громким чмокающим звуком выпустила ее из рта.
Дагмар дернулся всем телом.
Марина замерла, не двигаясь. Она ждала, когда Дагмар откроет глаза и посмотрит на нее, пытаясь понять, почему она не продолжает.
Он не заставил ее долго ждать. Распахнул пылающие глаза, опаляя диковатым взглядом.
Марина улыбнулась:
— Ты забыл, что должен делать?
Он непонимающе нахмурился, еще сильнее вцепляясь в ее волосы.
— Ты играешь, пока я… сосу… — Эти слова все еще давались с трудом, но Марина чувствовала, что должна это сделать. Должна их сказать, чтобы перебраться через ту стену, которую выстроили вокруг нее родители. — Хорошие девочки должны наставлять хулиганов на путь истинный.
Дагмар наклонился к ней, наматывая ее волосы на пальцы и вновь притягивая к своему паху:
— А хулиганы должны развращать хороших девочек? Портить их и пачкать?
— Да, чтобы они больше не были милыми и добрыми.
Дагмар хрипло застонал:
— Тогда не отвлекайся, милая отличница.
Марина закусила губу, едва сдерживая желание снова почувствовать его вкус на губах:
— Играй… Отличница не теряет надежды исправить негодяя.
Он нервно сглотнул:
— Ладно…
Марина не ожидала, что Дагмар вдруг придвинется к пианино. Она оказалась зажатой между его бедер и массивным телом инструмента. Чтобы не упасть, ухватилась за его колени. Дагмар воспользовался ее замешательством. Обхватил рукой ствол и направил между ее губ.
Марина попыталась отодвинуться, но он буквально заткнул ей рот. Сзади и сверху был массив фортепиано, и она оказалась в ловушке меж двух непоколебимых глыб — Дагмара и инструмента.
Не было возможности сдвинуться хоть немного. Но почему-то это возбуждало еще больше. Настолько, что Марина не смогла сдержать стон. Она уже с трудом справлялась с собой. Хотелось самой наброситься на него и умолять сделать то, чего он всегда так хотел.
Дагмар наклонился к ней, сжимая бедрами и не давая сдвинуться даже на миллиметр:
— Это и называется «выебать твой сладкий рот».
Он рванул бедра вперед, проталкивая горячую плоть дальше в ее рот.
Марина задохнулась. Головка скользнула в горло, и она тут же закашлялась, но продолжила крепко сжимать губы вокруг толстого ствола, с трудом умещающегося у нее во рту.
— Так? — Дагмар погладил ее по голове, отстраняясь назад.
То, что он спрашивал, наконец-то интересовался, сломало последний барьер внутри нее.
С трудом, Марина еле-еле выговорила:
— Да… Не сдерживай себя…
Боже… Она не знала, какого монстра пробудит этими словами. Он начал долбиться в ее рот дикими резкими толчками, вбивая член так глубоко, что было невозможно дышать.
И одновременно с этим коснулся клавиш. Мрачная, но красивая, завораживающая музыка царапала нервы пыточным орудием. Несколько секунд Дагмар просто играл, а Марина пыталась ласкать языком его огромную плоть, заполнившую рот. Она чувствовала каждую натянутую вену и почти с маниакальным удовольствием касалась их языком. Вычерчивала так тщательно, словно от этого зависела жизнь.
Марина наслаждалась всеми грубыми и резкими движениями Дагмара. Наслаждалась тем, как он стонет, заглушая своим голосом музыку, как сбивается с мелодии, совершая режущие слух ошибки.
Ей не было стыдно за то, что делает. Наоборот, она уже едва дышала от страсти и потребности удовлетворить бешеное желание. Ей нравилось задыхаться от неконтролируемых движений Дагмара. Его вкус растекался по языку вязкой влагой. И даже в том, как смешались его смазка и ее слюна, и тянулись за ее губами прозрачными нитями было что-то до безумия возбуждающее. Марина пыталась глотнуть воздуха. Когда ей все-таки удалось отстраниться и выпустить на несколько мгновений его член изо рта, Марина застыла, рассматривая длинный, покрытый влагой ствол. Даже сейчас они были соединены — прозрачными ниточками, обвивающими его член. Марина потянула их языком, всасывая в рот.