Наследник для Шаха
Шрифт:
Уверенно проговаривает распорядитель клуба, на что я киваю, в глубине души все же немного удивляюсь. Такая пламенная речь, словно меня менеджером берут работать, а не простой посудомойкой, которая и носа к гостям клуба не высунет.
— Все понятно? — задает вопрос.
— Да.
Женщина хмурит идеально нарисованные брови, рассматривает меня. Не знаю, настоящее ли у нее имя или творческий псевдоним, а может, родители были фанатами творчества Адана и заядлыми фанатами балета “Жизель”, как знать?!
Я вот всегда
Вообще. Ни в каком обозримом будущем.
Все же столица на глянцевых картинках и Москва в реальности совершенно иная…
— Костя! — кричит Крупская и откуда-то из боковой двери появляется молодой парень. Симпатичный. Вихрастый. В идеально отутюженной белой сорочке и темных классических брюках со стрелками.
Лицо у него светлое и когда он смотрит на меня и приветливо улыбается, на его щеках появляются ямочки. Такой красавчик. Немного журнальный. Например, Шах совершенно иной. Мужественный. Брутальный. Смотришь на такого и пробирает, а вот этот Костик, несмотря на няшную внешность, не вызывает никакой реакции.
Парень торопливо подходит к управляющей и с почтением обращается:
— Да, Жизель Игнатовна.
— Проводи Полину на вторую кухню.
— Хорошо.
— Познакомь Журавлеву с персоналом и объясни, что и как ей предстоит делать в должности посудомойки, а я пока занесу ее документы в бухгалтерию.
— Обязательно все сделаю, — и уже мне: — Пойдем.
Константин приглашает жестом за собой, мы проходим в отдельное помещение, светлое, с бесчисленным количеством ящичков на противоположной от входа стене.
Парень кивает в сторону железных шкафчиков.
— Выбирай крайний. Теперь он твой. Вещи оставляешь в нем. Обувь — сменная. Сейчас решим с формой. Переоденешься. В уличной одежде на кухню нельзя, распущенные волосы — под страхом смерти, — выговаривает многозначительно, а затем улыбается светло, — по всем вопросам дергай меня, помогу, но не наглей. Твое дело посуду мыть и не ломай ничего! Здесь все дорогое, даже тарелки, которые тебе на первый взгляд покажутся простыми, стоят целое состояние. Так что разобьешь парочку — привет зарплата, поняла?
— Поняла, — отвечаю спокойно.
— Окей, тогда я пойду за твоей формой. У тебя какой размер?
Окидывает мою фигуру прищуренным взглядом этакого знатока. Напыщенный.
— Худенькая. Умотаешься ты. На тяжелую работу тебя Жизель взяла.
— Я крепче, чем кажусь, — отвечаю с иронией.
— А еще симпатичная, — подмигивает, — и правильно, что в зал к завсегдатаям этого клубешника Жиля тебя не взяла. Сожрут с потрохами такую кралю и не подавятся.
Смотрю на парня во все глаза.
— Не поняла, ты про что?!
Улыбается еще шире.
— Ты симпатичная. Если
В шоке открываю рот и делаю шаг назад, готовлюсь бежать и от веселого Костика, и из этого клуба. Если я напоролась на очередной “Элит” — то это уже не просто не смешно, а ужас какой-то.
Но парень ловит меня за руку, почуяв неладное, я, видно, свою панику скрыть не смогу, он в глаза мои внимательно посмотрел и улыбаться перестал.
— Ты что, испугалась? — спрашивает серьезно. — Да пошутил я, не трусь. В клубе Байсарова жесткие рамки. Валид Каримович кожу с любого спустит, кто его законы нарушит.
— Рамки — это хорошо, — отвечаю чуть хрипловатым голосом.
— Ты прости, Полин, это я тебе так комплимент неудачно сделал. Дурак. Ты мне просто понравилась. У нас тут девки прожженные, цепкие, а ты как с луны. Нежная.
Отнимаю свою руку из пальцев парня.
— Я сюда работать пришла и отношений не ищу, — обрубаю резко, а Костя опять улыбается.
— Да вижу, ладно, пойду за формой, а потом проведу к рабочему месту, объясню, что к чему.
Киваю в ответ на лепет парня, он идет к дверям, хватается за ручку и неожиданно оборачивается, торжественно произнеся:
— Полина Журавлева. Добро пожаловать в “Азимут”! Клуб Байсарова лучший! Скоро ты в этом убедишься…
Глава 16
Мою уже которую кастрюлю за сегодняшний вечер. Работа в «Азимуте» решает проблемы с деньгами.
Но приносит новые.
Руки хоть и в желтых резиновых перчатках, но они не спасают. Ощущаю жжение на коже, чешется.
— Кажется, у меня аллергия…
— Что?! — раздается сбоку вопрос. Смотрю на симпатичную девушку, которая ставит еще один поднос с приборами рядом со мной.
Похоже, посуда в этом клубе просто нескончаемая.
— Ничего. Просто чуть-чуть руки жжет, — обращаю взгляд в сторону эффектной русой девушки с бейджом “Зара” на объемной, выпяченной груди.
Официантка наклоняется ко мне и смотрит на руки в перчатках, которые выглядывают из пены умывальника.
— У тебя даже на предплечьях кожа покраснела. Точно аллергия.
Констатирует без тени эмоций и жалости.
— Раньше такого не было. Эти пару недель как появились.
— Ну посуду мыть тоже уметь нужно, а тебя без опыта взяли, — слышу в лилейном голосе официантки долю иронии, припорошенную превосходством.
Не реагирую на выпад, просто киваю и продолжаю делать свое дело.
Беру очередную кастрюлю и ставлю под струю. Наливаю на губку моющее средство. Плечи болят, шея гудит от напряжения. Никогда не думала, что это настолько тяжелая и трудная работа — мыть посуду.