Наследник для врага
Шрифт:
— Хорошо?
— Да. Твой ужасный вкус на людей дает шанс и мне попасть в категорию близких. Глупая. Золотко, как ты могла подумать, что я поверю кому-то, но не тебе?
Машу головой, не находя в себе сил для ответа. Только сильнее прижимаюсь к мужчине, вдыхаю его запах. В крепких объятиях так тепло и спокойно.
Безопасно.
Словно укутывает меня своей аурой, защищает. Каждым касанием Ян дает понять, что ничего не случится. Всё будет хорошо, под его опекой. И тиски понемногу опадают.
Легче дышать, накатывает усталость. Пальто на Волкове распахнуто, хотя на меня он кричал. И я обвиваю руками его торс, забираюсь под теплую ткань.
— Я верю тебе, Сонь. Я уже об этом говорил. И пока ничего не менялось, — его пальцы ласково перебирают мои волосы, а губы касаются виска. Сползают по щеке, пока не касаются моих губ. Невесомо, легко. Забирая мои слезы. — А ты мне веришь?
— Да.
— Тогда не вздумай во мне сомневаться. Если я принял решение, то его ничего не изменит. А я уже решил. Ты — моя. И кто бы что не говорил, я верю в твою невиновность.
— А что Катя говорила? Что я всё сделала?
— Нет. Без тебя было куда проще её разговорить. Поехали домой, золотко, тебе нужно отдохнуть. И как бы ты ни кричала и не противилась, с Катей ты больше не общаешься. Она не подойдет ни к тебе, ни к нашему ребенку.
— Что она рассказала?
— Увидишь. Всё здесь, — Ян прокручивает в пальцах телефон, постукивает по экрану. — Небольшое доказательство того, что в этом замешан твой отец. И что он подкупил твою подругу для своих дел.
— Можно посмотреть сейчас?
— После того, как ты плакала? Ни за что. Сначала успокоишься, потом поднимем настроение. Может, через пару дней. Я не позволю тебе волноваться из-за таких пустяков.
— Разве твоя месть — пустяк?
— Нет. Но она не касается тебя. И сейчас точно не в приоритете. Самое главное для меня — это твоя безопасность.
Это не признание в любви, конечно.
Но сейчас звучит для меня именно так.
И даже больше, глубже. Намного важнее глупых признаний и слов.
Глава 24. Соня
Ян крепко сжимает мою ладонь, притягивает к себе. Не отвечает больше на вопросы, и постепенно они сходят на нет. Всё равно от мужчины ничего не добиться, если он что-то решил.
Удивительное сочетание. Иногда он может быть мягким, а иногда сталь, никак не сдвинешь. Осталось только принять правила. А ещё бы научиться понимать, когда можно давить и получить желаемое.
— А прогуляться можно? Или это опасно? — спрашиваю спустя несколько минут. Подруга улетает, не попрощавшись. Просто бежит прочь, и у меня сердце сжимается. — Ян, ты же ничего не сделал Кате?
— Припугнул просто. Так как тебя, защитницы, не было — она быстро всё рассказала. Не думай об этом, золотко. Гулять я бы не рискнул. Мы все ещё в состоянии войны.
— Ладно.
Вздыхаю, отстраняясь. Запах мужчины кружит голову, мне нужно думать. Конечно, то, что Катя рассказала, не уменьшает угрозы. Мой отец где-то там, замышляет что-то.
И я не представляю, что мне именно нужно делать. И как это всё может закончится, кто бы никто не пострадал. Но кто-то проиграет. Ян или отец.
А я проиграю в любом случае.
— Не хмурься, Сонь, — его пальцы проходят по подбородку, гладят шею. Мурашки бунтуют, несутся по коже. — Что-то придумаем и сделаем, ладно? Сейчас просто не лучший момент.
— Я понимаю. Просто устала сидеть дома. А когда мы вернемся в тот комплекс? Там хоть прогуляться можно было… Мне, между прочим, нужен свежий воздух. И в больницу тоже нужно.
— Тебе плохо?
Ян с силой сжимает мои плечи, обеспокоенно рассматривает. Удивительно, как быстро меняется его настроение. Переключается как по щелчку пальцев. Только был расслабленным, а теперь сплошное напряжение.
Его взгляд сканирует мое тело, ладонь спускается к моему животу. Малыш шевелится, словно почувствовав близость папы. Прикрываю глаза от этого теплого касания, умиротворения.
Чтобы не творил Ян, за малыша он будет бороться, защитит любой ценой. Лишь хочется узнать, попадаю ли под его защиту я сама. Вне ребенка, как отдельная личность.
— Ничего не болит, — спешу успокоить, когда мужчина щурится. — Но мне нужно сдать анализы. Провериться из-за резус-конфликта. Надо было искать кого-то с отрицательной группой.
— Рискни, — фыркает так, что тянет улыбнуться. — Тогда сейчас поедем в больницу, а после подумаем.
— О чем?
— О прогулке твоей. Выберем местность, где можно побольше охраны напихать.
— Правда?
— Правда. Не факт, что это будет долга прогулка и такая, какую ты хочешь. Но что-то придумаем. И в скором времени переедем на другую квартиру. Скоро закончится всё.
— Скоро?
— Скоро. У меня есть доказательства связи Кати и Авдеева. Доказательства, что он хотел навредить мне. И у него это получилось. Даже если мы не доберемся к его любовнице, поддержка у меня будет. И… Тебе не стоит об этом думать.
Конечно, а как можно не думать? Как можно просто выкинуть из головы, что моему отцу грозит неприятности. Каким бы жестоким он не был, он ведь мой папа. А Ян мой…
Всю дорогу в больницу пытаюсь придумать определение нашим отношениям, но не могу. Отец моего ребенка? Нет, Волков куда более важный, чем случайный любовник.
Друг? Ни капли, друзья не целуются.
Вот кто он мне, как понять?
И что самое важное — кто я ему?
Пока я сдаю кровь, вопрос крутится на языке. Хочется расставить все точки, понять, что происходит. Но в то же время не решаюсь. Волков умеет быть жестоким, как минимум словами.