Наследник древней силы
Шрифт:
Мы прошли в небольшую уютную гостиницу, выдержанную в бело-зелёных тонах. Белый цвет являлся основным, зелёными были подушки на диванах, декоративные статуэтки, узоры на торшере напольной лампы. Оба стола имели стеклянные столешницы.
Ксения села на диван радом со мной. Сегодня на ней были чёрная юбка, цветастая блузка и лёгкая кофточка, волосы были заплетены в косу, достающую до середины спины.
— А мы уже наслышаны о вашей невероятной победе в схватке с Василием Степановичем, — сказал Максимилиан Сергеевич, устраиваясь напротив меня. — Поздравляю, Артём Эдуардович! Кто бы мог подумать, что молодой человек, вроде вас, справится со столь опытным мастером?
— Я защищал
— Это очень достойно, — похвалила меня Софья Павловна, одна из жён — как я понял, старшая. — Мало кто на вашем месте решился бы выступить против столь сильного соперника.
— Не было выбора, — сказал я. — Иначе пострадала бы честь семьи.
— Искренне рад, что поединок закончился в вашу пользу, — произнёс Эдуард Васильевич. — Даже великому князю не позволительно порочить доброе имя членов других родов.
Разговор завязался быстро и непринуждённо. В основном говорили обо мне. Максимилиан Сергеевич принялся расспрашивать меня о службе в армии, после чего опять, как и при первой нашей встрече, ударился в рассуждения о том, как военное руководство намеренно затягивают боевые действия, чтобы зарабатывать на этом деньги.
— А вы слышали, Артём Эдуардович, что под Бельском новое наступление готовится? — спросил он.
— В последнее время не слежу за новостями, — ответил я. — Крупное?
— В Волынь перебросили третью бригаду. Опять будут давить повстанцев.
— Надеюсь, теперь-то их, наконец, задавят, — произнёс я, и перед глазами пронеслись картины волынской зимы. Вспомнились холодные сырые окопы, постоянное недомогание, крики офицеров, рёв бронемашин, зачистка деревень, перестрелки, моё первое и последнее крупное сражение… и грязь, грязь, грязь — бесконечная грязь, чавкающая и хлюпающая под ногами пехотинцев и гусеницами техники. Зима выдалась тёплой, поганой. Сейчас лето. Ребятам, которые едут в Волынь, будет полегче чем нам. Наверное, летом подыхать не так херово. А может, так же — я не пробовал.
— Да я тоже надеюсь, — Максимилиан Сергеевич сделал скептическую гримасу, — посмотрим.
— А что надо сделать, чтобы положить этому конец? — спросил я. — Как считаете?
— Князьям надо вмешаться. Вон они в Москве там сидят, штаны просиживают. Пошли бы повоевали, раз так нужна им эта Волынь. Две роты энергетиков за месяц управятся. Но разве же московские пойдут? Зачем им?
— Может, хватит уже о войне? — улыбнулась Софья Павловна. — Забываете, что тут и дамы присутствуют. А вы о своих мужских делах опять разговорились. Ну что это такое, Максимилиан? Да и стол уже накрыт, пройдёмте в столовую.
— Да-да, — закивал глава семейства, — всё верно говоришь. — Увлеклись мы.
Мы переместились в другое помещение, где действительно уже был накрыт стол, а два слуги стояли по углам, готовые подавать блюда и подливать напитки.
— Расскажите лучше, Артём Эдуардович, чем планируете заниматься? — перехватила инициативу Софья Павловна, когда мы расселись за столом. — Уже решили, куда поступать?
— В московскую академию, — сказал я, — а со специальностью ещё не определился. Пока занимаюсь тренировками, а ближе к делу посмотрим. Скорее всего — на управление персоналом, как и оба мои брата.
— В московскую академию целитесь? Похвально. Только смотрите, не останьтесь там, — улыбнулась княгиня.
— Моя семья — тут, — ответил я.
Максимилиан попытался вставить слово, но Софья Павловна больше не собиралась отпускать вожжи, и погнала беседу туда, куда хотела сама. Она решила, что меня надо познакомить со всеми и принялась рассказывать о своих детях.
Сын их оказался «вторым» и обладал очень слабой энергетикой, он в этом году
К счастью, рассказывать о себе мне больше не потребовалось, чему я был несказанно рад, а после ужина Максимилиан Эдуардович позвал меня на разговор с глазу на глаз. Мы устроились за стеклянным столом на закрытой веранде, обращённой во внутренний двор, где сейчас вовсю цвели вишни.
— Вот вы и познакомились с моей семьёй, — дружелюбно улыбнулся Максимилиан Сергеевич, устроившись в плетёном кресле напротив меня.
— Спасибо за гостеприимство, — ответил я. — У вас душевная атмосфера дома.
— Чем богаты, тем и рады. Ну что ж, Артём Эдуардович, перейдём к делу?
— Само собой. Каков же ваш ответ?
— Итак, вы желали приобрести двадцать процентов ННПЗ. Я, как один из владельцев компании, не имею ничего против того, чтобы вы или ваш род имел в ней долю. Но есть две проблемы. Первая — семейный совет. Мои родственники согласны пустить вас в предприятие, но не желают отдавать более десяти процентов. Вторая проблема — Борецкие, которые так же являются соучредителями. И вот с ними-то мы к согласию не пришли. Чтобы вам продать долю в компании, необходимо внести изменения в уставе. Борецкие категорически против этого. Простите, Артём Эдуардович, но я не смог убедить их в обратном.
— Плохо, — сказал я. — Но договориться нам как-то надо.
— У меня есть для вас предложение. Мы намереваемся основать предприятие по производству нефтегазодобывающего оборудования. В конце лета начнётся строительство первого завода. Разумеется, к строительству будет подключена ваша компания. На данный момент больше половины всей техники мы закупаем в Японии, Турции, Киеве и УСФ. Но с УСФ отношения сложные в последнее время, да и хотелось бы меньше зависеть от поставок извне. По плану двадцать пять процентов должны внести Борецкие, но я поговорил с остальными членами семейного совета, и мы решили, что вместо Борецких, которые и так имеют доли во многих предприятиях рода, предложить вам стать нашим партнёром.
Максимилиан Сергеевич рассказал о том, что будем производить, какую сумму необходимо внести и какая ожидается прибыль. Я обещал подумать над данным предложением. Сумма оказалась немалой, поскольку предприятие планировалось крупное, собрать её без помощи рода вряд ли получится, но я всё равно намеревался изыскать нужные средства.
— Ну а теперь второй вопрос, — сказал Максимилиан Сергеевич. — Подумал я вот о чём: мы могли бы устроить помолвку между вами и Ксения. Мы уже давно ищем подходящую партию, но… — он вздохнул, — увы, пока не попадается достойный жених. К тому же Ксения, как бы это сказать… довольно независимая девушка. Но уверен, вы с ней поладите. Да, ей уже двадцать лет — и это большой минус, согласен. К моменту, когда вы закончите академию, ей будет двадцать четыре. Но есть и один огромный плюс. Вы оба — сильные энергетики. Сила эта передастся вашим потомкам.