Наследник древней силы
Шрифт:
— Энергоконцентратные бомбы запрещены международной конвенцией. Никто не станет применять их, — покачала головой Ксения.
— Когда начнётся драка, всем будет плевать на запреты международных конвенций. И честно говоря, больше всего в этой ситуации жалко простых людей. Они не имеют никакого отношения к разборкам аристократами и политиков, а убивать будут именно их.
Кажется, я опять разгорячился, хотя и старался говорить спокойным тоном.
Ксения улыбнулась:
— Может, ты и прав. Давай поговорим о чём-нибудь
— Главное, что не дракой с поножовщиной, — подколол я.
— Ох, ты всё про тот случай… И что мне сделать, чтобы мы оставили, наконец, его в прошлом? Придётся признать, что я была не права и извиниться.
— Твой отец уже принёс извинения за вас обоих. Постараюсь не напоминать. Просто никогда не подумал бы, что буду вот так сидеть и мирно беседовать с человеком, который хотел зарезать меня две недели назад.
Открытая белоснежная улыбка озарила лицо Ксении:
— Тоже не подумала бы, что тот, кого считаешь слугой, может оказаться князем. Но жизнь полна сюрпризов.
Явился официант и принёс блюда, мы принялись за еду.
Больше мы не касались войны и политики, за ужином говорили на нейтральные темы, а потом пошли гулять по скверику перед зданием. Сегодня Ксения не казалась такой заносчивой, как в прошлую нашу встречу, общалась со мной вежливо и установленных этикетом границ не переходила. И всё же ощущалась в ней некая холодность. Несмотря на молодой возраст, Ксения вела себя, как прожжённая аристократка, она очень сильно отличалась от непосредственной и прямолинейной Вероники.
Пока ужинали и гуляли, Ксения рассказала о том, как решила открыть собственное дело и какие имела планы на будущее помимо государственной службы, а заодно расспросила меня про наши с её отцом дела, хотя, как потом оказалось, Ксения и так всё знала: отец поставил её в известность.
Когда начало темнеть и пришло время расставаться, я поинтересовался, как она смотрит на то, чтобы встретиться снова.
— Положительно, — ответила Ксения. — Если хочешь, можем пойти в турецкий ресторан или в любой другой на твой выбор.
— Пожалуй, пока я предоставлю выбор тебе. Я всё равно ничего не знаю, — сказал я. — Турецкий, значит турецкий.
— Хорошо. Пока не могу сказать, когда у меня будет свободное время. Постараюсь выкроить в следующее воскресенье. У тебя получится?
— Почему бы и нет? Пока планов никаких. Так или иначе, на неделе созвонимся.
Казалось, наши отношения идут на поправку, и если они дальше будут развиваться в том же духе, то и помолвка может состояться. Вот только непонятно тогда, что делать с Вероникой? Брат считал этот шаг невероятно важным для всей семьи, и в некоторой степени он был прав, но мне казалось, важнее установить более тесные контакты с Белозёрскими. Но пока я решил об этом не думать. Вот исполнится двадцать, тогда будем ломать голову, а пока других дел хватает. Завтра предстояла семейная
Стоило мне выехать из города, как замигала лампочка на смарте. Я мчал по шоссе и, кто звонил, смотреть не стал — просто нажал кнопку на гарнитуре.
— Привет, Артём, это Мария Оболенская. Ты сейчас где?
Звонок от агента СГБ мгновенно выбил меня из душевного равновесия. Первым делом подумал о том, что сейчас Мария будет требовать сведения о семье и давить на меня, а я окончательно расхотел шпионить за своими и сообщать ГСБ ничего не собирался. Одним словом, звонок сулил мало хорошего.
— Еду в поместье, — ответил я.
— Заезжай домой, отформатируй жёсткий диск своего компьютера и очисти облачные хранилища. Их могут просматривать. После этого возвращайся в Новгород. Как будешь в центре, набери меня, я сориентирую, куда ехать дальше. Тебе грозит опасность.
Глава 23
— Куда собрался? — Николай стоял на крыльце, сунув руки в карманы своих белых штанов.
— На встречу, — я открыл дверь машины и уже собирался сесть за руль, но Николай своим внезапным появлением отвлёк меня.
Приехав после свидания, я забежал домой и по совету Оболенской стёр все данные с жёсткого диска и из облачных хранилищ, а теперь собирался снова ехать в город. Понятия не имел, что мне угрожает. От Марии добиться не удалось ничего, но просьба была столь настойчива, что сразу становилось ясно: случится что-то нехорошее. И я не знал, чего опасаться больше: неизвестной угрозы или агентов ГСБ с их мутными замыслами.
— Что за встреча? — тон Николая был резче обычного. Складывалось ощущение, что брат знает такое, что знать ему не полагалось, или в чём-то меня подозревает.
Мне всё меньше нравились подобные допросы. Второй раз за неделю — это уже слишком. Я даже подумывал, не поселиться ли отдельно, когда получу свою долю наследства. Возьму отцовскую квартиру (особняки пусть забирают и делят, как хотят — на фиг не нужны) и перееду туда вместе с Ирой. Но имелись две проблемы: во-первых — тренировки, из-за которых придётся мотаться сюда каждый день, а во-вторых — безопасность. Здесь спокойнее. Не надо думать о том, что ночью нагрянут враги и зарежут тебя во сне.
— С девушкой встречаюсь, — я почти не соврал. — Вернусь поздно, не ждите.
— А ты разве не со свидания только что?
— И? В чём проблема?
— Ладно, допустим. А в пятницу куда ездил?
— Дела были в другом городе, — я решил говорить максимально честно.
— Что на этот раз за дела?
— Встречался с одним учёным. Это касается моего состояния и галлюцинаций.
— Галлюцинаций? Ты ничего про них не говорил.
— Ты и не спрашивал. Судя по всему, последствия контузии, но точно непонятно. Пытаюсь выяснить.