Наследник епископа
Шрифт:
Пока они шли по коридору, заворачивающему налево, затем вниз, по мраморным ступеням, Дугал позволил себе поворчать, стараясь поменьше наступать на больную ногу. Когда он спустился вниз, то обнаружил, что Келсон уже стоит на коленях возле украшенного резьбой саркофага, склонив голову в молитве; тогда он присел на нижнюю ступеньку и шепотом помолился за душу своего отца. Закончив, он оглядел слабо освещенный зал, отметив ряды каменных саркофагов и гладкий мрамор стен. Стилизованная каменная фигура над саркофагом, рядом с которым стоял на коленях Келсон, было белоснежным и холодным, мало напоминая короля Бриона, каким его
«Я думаю, что большинство людей будут помнить его таким,» — отметил Келсон, перекрестившись и вставая, что бы посмотреть на Дугала; рука короля замерла на каменной руке. — “Суровый судья, который хранил мир в течение почти пятнадцати лет.» — Он вздохнул и поглядел себе под ноги. — “Правда, я люблю вспоминать его другим. Мой отец много смеялся, но король Брион… ну, он делал то, что должен был делать, будучи королем. Короли не могут смеяться столько же сколько простые люди. И это всего лишь одна из вещей, которые я узнал за эти три года что я ношу корону.»
Дугал кивнул и обвел взглядом подземную часовню, вспоминая доброту старого короля к смущенному восьмилетнему пажу, все еще не отвыкшему от более простых манер отцовского замка. Как и многие восьмилетние, Дугал не очень хорошо владел своим быстро растущим телом, что привело к печальным результатам, когда Дугал впервые обслуживал Высокий стол. Когда Дугал уронил поднос, полный фазанов и соуса, и тот загремел и захлюпал по ступенькам королевского помоста, король был единственным, кто удержался от смеха.
В памяти всплыли воспоминания о старом Колее, сидящем в зале замка в Транше и обучающем своих собственных подопечных с тем же твердым, но любящим отношением, которое так нравилось Дугалу при дворе Бриона, и Дугал улыбнулся. Улыбка его померкла, когда он снова посмотрел на статую Бриона, ведь хозяин Транши умер совсем недавно, и шок от его ухода не сгладился прошествием лет. Дугал почувствовал, что на глаза ему наворачиваются слезы, несмотря на тот факт, что он никак не мог почему-то поверить в смерть старого Колея.
«Это правильно, что ты тоскуешь по нему,» — негромко произнес Келсон, угадав его настроение, если не сами мысли. — “В конце концов, я до сих пор тоскую без своего отца. И я тоже плакал, когда это случилось. И даже сейчас, когда я мне особенно одиноко и тяжело, я иногда плачу.»
Дугал изо всех сил старался сглотнуть, не смея посмотреть на Келсона, чтобы не дать высвободиться скопившейся в нем скорби. Вместо этого, он сосредоточил свой взгляд на одном из факелов, горевших в бронзовых светильниках на стене, заставляя себя поднять глаза к своду часовни.
«Здесь не так уж и жутко,» — сумел выговорить он, неуклюже пытаясь сменить тему разговора. — “На самом деле, здесь очень даже неплохо.»
Келсон сочувственно улыбнулся ему, хорошо понимая, что пытается сделать его кровный брат и не виня его в этом.
«Это место стало таким только в прошлом году или что-то вроде этого. Вся облицовка новая.” — небрежным жестом он показал на ближайшую плиту из полированного мрамора и подошел к ней. Хлопок ладонью по камню заставил Дугала вздрогнуть.
«За этими панелями есть могильные ниши, вырезанные в камне,» — продолжил он. — “Обычно только короли и королевы удостаивались отдельных могил, как мой отец. Остальных членов королевской династии просто заворачивали в саван и укладывали в ниши, прорезанные в этих стенах. По каким-то
Готовый ухватиться за любой повод, чтобы отвлечься от своей скорби, Дугал поднялся, чтобы подойти к панели, которую трогал Келсон.
«Dolonus Haldanus, Princeps Gwyneddis, 675-699, » — прочитал Дугал, слегка запинаясь из-за мелкого древнего шрифта. — “Filius Llarici, Rigonus Gwyneddis. Requiem in pacem .” — Он вопросительно поглядел на Келсона. — “Принц Долон — кажется, его казнил его собственный отец?»
Келсон кивнул. — “И его младшего брата тоже. Считалось, что они готовили заговор.»
«А на самом деле?»
«Кто знает?» — Келсон поглядел на следующий ряд надписей на стене. — “Его брат — вон там. Я помню какой ужас у меня вызывали эти два безголовых скелета. Моя няня рассказывала, что их отец отрубил им головы потому, что они чем-то рассердили его.»
«Хорошенькая история для ребенка!»
Келсон усмехнулся. — “Я думаю, что в тот день я слишком проказничал. Но потребовались годы, чтобы я понял более объективные причины.» — Он задумчиво оглянулся на могилу отца.
«Но это было не самым страшным в моей жизни,» — продолжил он тихо, не уверенный, надо ли пугать Дугала тем старым кошмаром.
– »Самое страшное случилось в ночь перед моей коронацией.»
«До моего отца доходили слухи….» — осторожно сказал Дугал.
Келсон улыбнулся и вернулся к саркофагу Бриона, опершись на его край обеими руками.
«Готов спорить, что доходили. Ладно, я не буду вдаваться в детали, которые могли бы чересчур напугать тебя, но как ты, наверное, знаешь, Моргана здесь не было, когда мой отец умер. Он был в Кардосе.»
«И возвратился за день до коронации,» — добавил Дугал.
«Правильно. К тому времени мой отец уже неделю как был похоронен: так распорядилась моя мать, ненавидящая Моргана за то, что он — Дерини. Но так или иначе, когда я в тот день поговорил с ним и отцом Дунканом, выяснилось, что… ну, кое-что необходимое для того, чтобы я стал полноценным королем, было захоронено вместе с моим отцом.»
«Значит, вы на самом деле вскрывали могилу!» — выдохнул Дугал, с глазами, расширившимися от ужаса. — “Мой отец рассказывал, что ходили какие-то слухи насчет вандалов…»
«Это не мы,» — возразил Келсон. — “Думаю, что это сделала Чарисса или кто-то из ее агентов, пытаясь опорочить Моргана и отца Дункана. Мы искали Глаз Цыгана.»
Когда он зачесал прядь волос за правое ухо, показывая малиновый камень, Дугал кивнул.
«Я помню, что он носил его.»
«Да, я никогда не отца без него. Но когда мы открыли это,» — Келсон постучал рукой по каменной крышке саркофага, — «внутри был не мой отец… вернее, тот, кто лежал внутри, не был похож на моего отца. Вначале мы подумали, что кто-то поменял тела местами, и начали искать в остальной части часовни. У меня не хватало сил, чтобы сдвинуть эти каменные крышки, поэтому этим занялись Морган и отец Дункан. Я осматривал могильные ниши. Это… было неприятно.»