Наследник клана
Шрифт:
– Мама рассказывала легенды о Святогоре Тимирязеве, Ярославе Юшкине и Еремее Пожарском. Ну... про то как они объединили враждующие кланы и заложили наш полис на пепелище сожжённой пощеляхским нашествием Москвы. Только вот, как по мне, то всё это бред! Быть не может, чтобы город раньше был одноярусным, как бы все в него влезли? Да и чтобы один человек целый лес создал, к тому же на третьем уровне...
– уже в детстве я отличался рациональным взглядом на жизнь и в сказки не верил.
– Пересадили, поди, крестьянским трудом с десяток деревьев из-за стены, а понтов развели, будто тайгу в одно рыло вырастили. Да ещё красивую историю для
– Экое, Лев Евгеньевич, у нас нынешнее поколение недоверчивое растёт, - хмыкнул молодой «пиджак», слегка подтолкнув меня к раскрытой двери.
– Уже и в подвиг Великой Троицы не верят и силу Святогора не уважают! А что дальше-то будет? Скажут, что Юшкин был женщиной, а Пожарский вообще в объединении кланов не участвовал?
– Мда-а-а...
– протянул старший и скептически посмотрел на меня.
– Эх, дружок! Значит, тебя ждёт масса открытий чудных.
Подождав, пока я усядусь, седой сам пристегнул меня страховочным ремнём и лишь потом устроился сам и продолжил:
– Думал рассказать тебе историю этого места, но коли такие дела - не буду портить впечатление. Егор Петрович, дай потом кружок над Тимирязевским районом.
– Сделаем, - молодой «пиджак» опять усмехнулся, а потом потянул какой-то рычаг, и летун, зашипев, мягко приподнялся над землёй.
– Ну, держись, малой - полетели!
Как выразить чистый восторг? Вот и я не знаю. «Сапсан» стрелой рванул вверх так, что нас даже вжало в кресла, но довольно быстро выправился, и Егор Петрович повёл аппарат куда- то на север.
А я, забывая дышать, прильнул к окну, насколько ремень позволял, разглядывая проплывающие под нами районы с разноуровневыми скоростными трассами, массивами жилых кварталов, башнями заводов и фабрик, с прикрывающими их верхними ярусами «светлых» районов. Мимо то и дело проносились громадины клановых небоскрёбов.
Строения, из которых состоят жилые кварталы, - да и вообще основная масса городской застройки - звались «блоками» и тоже зачастую возносились на несколько ярусов. Эти клановые гиганты являлись по большому счёту целым городским районом, заключённым в одном-единственном здании.
При этом в одном небоскрёбе могли находиться и жилые помещения, и торговые павильоны, и фабрики с заводами, и даже разнообразные зоны для отдыха и досуга, например, в виде террас на четвёртом-пятом уровнях, прикрытых пустотным куполом. Мимо нескольких таких мы успели пролететь достаточно близко, и я даже успел как следует разглядеть стайку обнажённых девушек, плескавшихся в искусственном озере.
Кстати, о тех самых террасах: вот там действительно иногда имитировали или рощу с домиком посреди, или даже пляж у океана с искусственными волнами, в которых можно было искупаться и поплавать на сёрфе. Ещё дома, с родителями, мы смотрели передачи о самых необычных рекреационных зонах, собственно, поэтому я и не верил, что на Тимирязевской будет нечто большее. И оказалось, что зря!
Этот район сразу выделялся полным отсутствием жилых небоскрёбов. Да и блоков там высилось всего штук шесть. До «Стены» было ещё далеко, можно сказать, мы не так уж далеко отлетели от центральных районов Москвы, но при этом строения здесь не поднимались выше третьего яруса. А вот на нём-то... Да! Если легенда не врёт, то Святогор был силён...
Передо мной предстал не просто какой-нибудь парк, а самый настоящий «дикий» лес. Огромный, древний и завораживающий, да к тому же неиспорченный руками человека, потому как на его опушках ютились лишь редкие одно-, дву- и трёхэтажные домики. Я представил цену каждого из них, и мне стало дурно. За такие деньги можно было купить всю Нахаловку вместе с обитателями, после чего останется ещё и на то, чтобы обеспечить им безбедную жизнь вплоть до третьего поколения нахлебников. А учитывая, что некоторые из коттеджей стояли на берегу озера...
– Ну что, убедился?
– в голосе Льва Евгеньевича явно сквозила насмешка, но не злая, а как у доброго дядюшки, впервые взявшего племянника в цирк.
– Фома неверующий.
– Угу, - я пытался представить размеры этого леса, раскинувшегося на огромной территории, и не мог, хотя вроде и летели мы достаточно высоко.
– Как только на дрова это всё ещё не порубили?
– Вот ведь ехидна!
– седой аж рассмеялся.
– Раньше эта территория целиком принадлежала клану Тимирязевых. Они были сильнейшими чародеями аспекта дерева, наверно, не только в Москве, но и в мире. Или как минимум на нашем континенте. Вот они и продолжали дело Святогора, выращивая посреди полиса дикий лес и заботясь о нём. Жаль только, их это не спасло. Почти семь сотен лет клан владел этим районом, а вырезали их относительно недавно. Буквально в одну ночь. Кто-то говорит: зажрались, деревянные, решили, что они всесильны и пожелали устроить бунт. Кто-то наоборот, что это их Юшкины оговорили, а другие кланы и рады были ослабить тройку основателей чужими руками. Правды сейчас не найдёшь! Главное, под конец вмешался Князь, чтобы не дать порушить инфраструктуру, и взял тут всё под свою руку.
– Что? Неужели всех вот так взяли и вырезали?
– удивился я.
– Я думал, что клановые начинают массово мандражировать, когда речь заходит о вымирании хоть кого-нибудь из «Алого Бархатного Списка». А вы говорите, что один из кланов основателей просто взяли и уничтожили.
– Хм...
– синхронно протянули «пиджаки», а затем Лев Евгеньевич дружелюбно ответил: - Так кто ж может знать-то? Вполне возможно, кого-то успели спасти, а ты, кстати, парень, откуда про «Алый Бархатный Список» знаешь?
– Так историк наш в приюте рассказывал, - пожал я плечами, продолжая любоваться видами из окна.
– Он у нас кланы не шибко жаловал.
– Вот значит как...
– проговорил Егор Петрович.
– А что ещё он рассказывал? На эту тему.
– Да так, - я почесал щёку.
– Например, про то, что ещё до основания троицей новой Москвы, во время клановых войн, была традиция обращать побеждённых в вассалов, а затем торговать ими, как скотом. Да много чего рассказывал. Говорю же, не любил он клановых.
– Хм... Историк, значит...
– А скажите, Лев Евгеньевич, зачем Князю лес-то сдался?
– В моём понимании князь был скорее военным вождём, чем лесорубом.
– Просто как символ?
– Не скажи. Тут же не только буреломы и новые посадки, даже не столько они. Вон, - Егор Петрович оторвался от штурвала и указал направление рукой, - видишь поля возделанные? Под пустотным куполом по два-три урожая собирают. А на нижних ярусах животноводческие фермы - обеспечивающие мясом половину города. Да и навоз идёт на удобрение полей, леса. На самом деле Тимирязевский район - невероятно сложная замкнутая биосистема, только чудом не развалившаяся после гибели хозяев. И сейчас она объявлена нейтральной зоной, и уверяю тебя, попробуй кто тут буянить, Князю даже вмешиваться не придётся.