Наследник, которому по...
Шрифт:
Что Хэнэко, что Тоши, мгновенно перекосило, а я, довольно сощурившись, повёл Анюру в дом. А то я не понимаю, для чего это дешёвое театральное представление было устроено. Начальный этап психологической обработки. Особенно близняшки. Когда хором пели – братик-сама, – такие лица сделали, будто ублажают любимого братика каждую ночь.
Стоило нам пройти в столовую, где, как нам сообщили, уже был накрыт скромный ужин, как Светлова только сильнее вцепилась в мою руку и шёпотом спросила:
– Это что, у вас правда так едят?
–
И вновь в этом всём читалась идея поставить Анюру в неловкое положение. Потому что откуда ей знать, что рыбу, к примеру, надо есть второй вилкой слева и в пару ей брать такую же вилку, лежащую справа, а закуски есть мелкой вилкой, идущей третьей по счёту от тарелки. И это ещё не весь перечень. Там были и салатная, и десертная, и даже шпротная вилки. А ещё кокотная, оливковая, для морепродуктов…
Но самое главное, что на столе были представлены и все блюда для этих вилок.
И когда, спрашивается, только успели…
Правда, явно волнуясь в первые минуты, усевшись за стол Анюра смогла успокоиться, а затем всех удивить, когда, после подачи салатов, смогла выбрать из перечня правильную вилку и парный нож.
Близняшки снова насупились, слишком сильно в них было предвкушение Анюриного позора. Ну а я, хмыкнув, провёл пальцем по приборам, едва касаясь каждого из них, а затем, безошибочно вернувшись к самой первой вилке, с удовольствием сжал её в кулаке и принялся с аппетитом поглощать всё, до чего мог дотянуться, наплевав на этикет.
В эту игру, как я уже говорил, можно играть вдвоём.
Как я уже говорил, никакие условности не могли встать между мной и едой. Которой я продолжал наслаждаться, как и в первый день моего попадания сюда.
– Дрейк! – тут же взвилась маман, – что ты делаешь, так некультурно, что подумает твоя невеста.
– Во-первых, – отпив с шумом компота, который я налил в коньячный бокал, буркнул, покосившись на скромно потупившуюся Анюру, – она девушка умная, поэтому что подумает – никогда не скажет, а во-вторых – имидж ничто, голод – всё.
Зачем я это делал? Наверное в отместку. Они пытались повлиять на мои планы, я, соответственно, ломал их. Этакая автоматическая контрреакция.
На этом вроде успокоились.
Но тут началось другое, маман усиленно начала подливать спиртное. Не мне, понятное дело, – Анюре. Правда, каждый раз, я первым хватал её бокал и демонстративно вливал в себя. По итогу, уже через час подобного развлечения я был сыт, пьян и склонен повеселиться.
Откинувшись на спинку стула, я левую положил на спинку стула Светловой, правой принялся, держа зубочистку, ковыряться в зубах, а ноги закинул прямо в ботинках на столешницу.
– Сын, – побагровел тут же Рассказов-старший, – а ну живо убрал ноги со стола!
– Не буду, – будничным тоном произнёс я, продолжая выколупывать из зубов кусок застрявшего мяса.
И вновь я шёл по тонкому льду, но это был не просто взбрык молодого тела, о нет, за этим стоял чёткий, почти математический расчёт. Ситуацию сейчас нужно было девести до эмоционального взрыва, чтобы поломать окончательно всю выстроенную схему воздействия. Довести до кипения, а затем снять крышку и остудить. И вот тогда с ними будет можно нормально общаться.
– Дрейк Рассказов! – загремел побагровевший от гнева папахен, явственно обдав жаром всех присутствующих, – или ты немедленно начнёшь себя вести как подобает нас… – он чуть не оговорился, но вовремя поправился, – аристократу, или я вышвырну тебя из-за стола, не взирая на присутствие твоей невесты.
– А мне вручили пояс победителя школьного турнира, – лениво заметил я, совершенно не впечатленный отцовским гневом.
– Да я тебя… что?! – осмыслив услышанное, Рассказов-старший удивлённо взглянул на жену, а затем снова на меня, – что ты сказал?
– Говорю же, я теперь чемпион школы, – пояснил я, – пояс в пакете в прихожей лежит. Вручили сегодня, совсем забыл сообщить.
– В пакете, в прихожей? – брови Эльвиры взлетели вверх, а затем во взгляде повеяло укоризной, – сын, такое известие и ты сообщаешь его только сейчас. Ну-ка девочки, – посмотрела она на близняшек, – быстро принесите нам трофей вашего брата.
Метнувшись кабанчиками, те притащили широкий, с металлической бляхой посередине пояс и передали маман.
Приняв тот, она любовно оглядела награду, а затем, повернувшись к отцу, с какой-то нежностью и теплотой произнесла:
– Второй чемпион…
– Это да, – надулся от важности Ричард, – сыновья у нас что надо, оба чемпионы, все в меня.
Конфликт был мигом забыт, как и попытки манипулирования и вот уже за столом воцарилась атмосфера всеобщей любви и взаимопонимания.
Всегда бы так.
– Слушайте, – внезапно произнесла Эльвира, глядя на задумчиво жующую Анюру, тоже, наконец, расслабившуюся и, как и я, отдавшуюся гастрономическому самоудовлетворению, – а почему бы нам не познакомиться с Анюриными родителями?
Светлова тут же подавилась, и мне пришлось несколько раз треснуть её ладонью промеж лопаток, пока злосчастный кусок мяса, наконец, не вылетел.
– А почему бы и нет, – легкомысленно махнул я рукой, – только давайте где-нибудь на нейтральной территории.
Я не считал эту встречу какой-то важной или особенной. Ну что может такого там произойти?
О, как я ошибался.
Эпилог
Встречу я решил провести в самом нейтральном месте, которое только смог найти – в центральном парке города, где теннистые аллеи, огороженные ровными рядами кустарника создавали уют и, продолжая быть общественным местом, дарили, в то же время, некоторую приватность, скрывая от глаз других посетителей.