Наследник Новрона
Шрифт:
— Ты имеешь в виду Аркадиуса? Но зачем ему было убивать Гвен?
— Это тоже моя вина. Я сказал ему, что Гвен согласилась стать моей женой. Он знал, что мы придем за Мерседес, и все, что он в нее вложил, будет потеряно. Он и представить не мог, что я могу жениться на Гвен. А когда узнал про мои планы, то убил ее прежде, чем она успела рассказать мне о дочери.
Ройс посмотрел на звезды и провел рукой по лицу.
— Я рассказал Аркадиусу, что Гвен в Аббатстве ветров. — Голос Ройса дрогнул. — Он нанял Меррика, чтобы похитить ее и привести в Колнору. И заранее
Ройс повернулся к Адриану, в его глазах блестели слезы.
— Однако я до сих пор не понимаю одной вещи. Аркадиус тоже ее любил. Как он мог спустить курок? Какой страх он должен был испытывать? Неужели я так ужасен?
— Ройс, — сказал Адриан, положив руку ему на плечо, — ты стал другим. Ты изменился. Это происходило на моих глазах. Ариста и Майрон не раз об этом говорили.
Ройс рассмеялся в ответ.
— Я ведь убил Меррика, верно? Я не дал ему ни единого шанса. И если бы не Ариста, Модина умерла бы в огне пожара, который я устроил. Я не могу быть отцом, Адриан. Я не могу подняться. Я воплощение зла.
— Зато ты не убил Магнуса. Даже после того, как он рассказал, что снова собирался тебя обмануть, ты его отпустил, более того, ты его простил! Прежний Ройс не знал, что такое прощение. Ты перестал быть холодным убийцей. Я не знаю, как это объяснить… Словно какая-то часть Гвен перешла в тебя, когда она умерла. Она все еще жива, все еще существует и остается твоей лучшей половиной.
Ройс смахнул слезу.
— Я так ее любил, и мне ужасно ее не хватает. Я все время думаю о том, что это моя вина, мое наказание за то, как я жил.
— Мерседес?
— А она тут при чем?
— Разве она наказание? Мерседес твоя дочь. Часть Гвен, которая осталась с нами. У нее глаза Гвен, ты же знаешь, и ее улыбка. Боги не дают таких даров тем, кто их недостоин.
— Ты стал проповедником?
Адриан молча посмотрел на него. И Ройс опустил глаза на бегущую внизу воду.
— Она меня не знает. А если я ей не понравлюсь? Мало есть на свете людей, которые хорошо ко мне относятся.
— Возможно, сначала так и будет. Марибор свидетель, сначала я тебя ненавидел. Но ты умеешь забраться в душу. — Адриан улыбнулся. — Как лишайник или плесень.
Ройс поднял голову и нахмурился.
— Ладно, забудь о том, что я сказал. И о проповедях тоже. — Он немного помолчал, потом добавил: — Она и вправду похожа на Гвен. А ее смех… Ты слышал, как она смеется?
— Мерседес сказала, что Гвен обещала ей, что однажды отец сделает ее прекрасной принцессой, и они будут жить в красивой местности, где она станет королевой леса.
— В самом деле?
Адриан кивнул.
— Не стоит ее разочаровывать, и если Гвен ей так сказала, значит, так тому и быть.
Ройс вздохнул.
— Значит, ты заберешь трон у Модины?
— Император Ройс? Нет, не думаю. Но от короны эльфов я не могу отказаться, ведь так?
— Кстати, как у тебя получается?
— Звучит забавно, но они ужасно меня боятся.
— Тебя многие боялись.
Ройс засмеялся:
— Я чувствую себя, как циркач, который дрессирует медведей с одним хлыстом и стулом для трюков. Они уничтожили половину Апеладорна, не потеряв ни одного эльфа, и единственное, что их сейчас останавливает от того, чтобы покончить со всеми людьми, это я и их безумная религия. Они действительно ненавидят людей, но убеждены, что я избран Ферролом и должен быть их королем. Ослушаться меня — значит, ослушаться бога. Убить меня? Они даже подумать не могут о таком святотатстве. Ими правит человек, которому они должны повиноваться и не могут убить. Наверное, они в панике.
— Однако ты не совсем человек.
— Верно, но я и не эльф.
— Может быть, это хорошо.
— Возможно.
— Ты так и не ответил. Что ты намерен делать?
Ройс пожал плечами:
— Я еще не решил. Как мне сделать выбор? Я ведь ничего о них не знаю. Мне лишь известно о многочисленных проявлениях жестокости с обеих сторон. После того, как империя Сальдура безжалостно преследовала таких, как я, мне понятна ненависть эльфов. Мое прежнее «я» хорошо помнит это чувство, а уверенность в том, что справедливость рано или поздно восторжествует, и чистота поставленной цели не вызывают у меня сомнений.
— А твое новое «я»?
Ройс печально покачал головой:
— Я простил Магнуса, клянусь Марибором.
— Почему?
— Наверное, устал убивать. Нет, пожалуй, дело не в этом. Просто я нутром чувствую, что подумала бы об этом Гвен. Если бы Магнус принял смерть от моей руки, вряд ли ей это понравилось бы. Или если бы я наказал эльфов за все, что они натворили. Она была настолько лучше меня. И теперь, когда ее больше нет, я…
Адриан сочувственно положил руку ему на плечо.
— Верь мне, она гордится тобой, друг мой, — сказал он серьезно, а чуть позже добавил другим, уже веселым тоном: — Почему так получилось, что мы с тобой никогда не рассматривали возможности стать королем и императором? Если хорошо подумать, такой вариант гораздо интереснее, чем быть виноделом, актером или рыбаком?
— Тебе всегда все кажется простым и легким, — заметил Ройс, вытирая глаза.
— Просто я из тех, кто считает стакан наполовину полным. А каким выглядит сейчас твой стакан?
— Понятия не имею. Пока я лишь пытаюсь оценить его размеры.
Адриан кивнул и оживился, когда из окна пекарни донеслись звуки скрипки и свирели.
— Кстати о стаканах… — сказал он, кладя руку на плечо Ройсу. — Как насчет пинты напитка, который так мастерски варит Армигиль?
— Ты же знаешь, я ненавижу пиво.
— Ну, я не уверен, что ее произведение следует называть этим словом. Думай об этом, как о первом шаге к новой жизни… — рассмеялся Адриан и повел Ройса обратно к пекарне.
Глава 29
ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА
Оказалось, что многим горожанам удалось пережить нападение эльфов на Аквесту. И когда они выбрались из подземных убежищ, то увидели, что их мир изменился до неузнаваемости. Эльфы исчезли, но исчез и город. Остались мертвые тела и руины городских стен и домов.