Наследник Осени

Карвин Джайлс

– Так какой у тебя был лучший день? – не отставал Трент, хотя они уже подходили к голубовато-белой стене.

Ничем столь замечательным, ничем таким, что шло бы в сравнение с подвигами приятеля, Брофи похвастать не мог. Почувствовать под собой прохладу обнаженных бедер Фемеры, вдохнуть аромат ее волос – об этом он мог только мечтать.

Но когда Трент задал вопрос, в голове у него как будто что-то щелкнуло. Момент был не самый подходящий, но Брофи все ж решился ответить.

– Это случилось года два назад, осенью. – Он прокашлялся, поморщившись от боли. – Мне тогда только-только исполнилось тринадцать.

Я стоял в Зале Окон, смотрел на бухту. Со мной была тетя Бель. Садилось солнце. Знаешь, там такой особенный свет, когда лучи проходят через узорчатое стекло. Этот свет заливал весь Зал – красным, золотистым… словно повсюду рассыпали осенние листья. Не помню, зачем мы туда пришли, но в какой-то момент я почувствовал, что так и должно быть. Я почувствовал… судьбу. Да, она как будто присутствовала там и касалась меня.

Брофи мечтательно улыбнулся.

– Никогда больше, ни раньше, ни после, я не испытывал ничего подобного. Я ощущал свое единство с городом. Я был настоящим сыном Перемен Года. Я принадлежал городу, и город принадлежал мне.

Он взглянул на Трента. Как передать чувства? Да и захочет ли Трент понять его?

– Бель стояла далеко от меня, но и она, наверно, что-то ощутила, потому что поймала мой взгляд и улыбнулась. Ее любовь… я почувствовал ее, как лучи на лице. И я тоже любил ее. И все вокруг. Целый мир вдруг ожил, вздохнул, и я понял, что мне суждено совершить нечто важное.

Брофи замолчал. Память вернула его туда, в Зал Окон, и все пережитое тогда нахлынуло с прежней силой, захватило и увлекло. То был последний миг истинного покоя и единения с миром.

– Нечто важное? Типа чего? – Голос Трента прозвучал как-то странно.

Брофи потупился, не зная, стоит ли говорить. Трент открыл было рот, но высказаться ему не позволил рев обрушившейся сверху воды. Гидравлический механизм начал поднимать громадину Физендрийских ворот, и излишки воды хлынули вниз из круглого окошка стока и обрушились на покрытые соленой коркой камни.

Трент толкнул приятеля в плечо.

– Ох, Броф! Ты такой ребенок. Я рассказываю тебе, как соблазнил первую в городе красавицу, а ты вспоминаешь какой-то осенний денек с теткой! – Он рассмеялся. – Ты бы с кем предпочел позабавиться, с Беландрой или с такой, как Фемера?

– Речь о другом, – проворчал Брофи. – Все было… – Он удрученно покачал головой. – Ты такой придурок, Трент.

Не дожидаясь ответа, он шагнул вперед, в приятную прохладу туннеля, и мгновенно оказался в полной темноте, но не остановился, а пошел дальше. По другую сторону Физендрийских ворот их встретили два стражника. Брофи коротко кивнул.

– Никак ушибся, племянник? – осведомился один из них. Округлое лицо и добродушная улыбка выдавали в нем представителя Дома Лета.

– Нет, все в порядке. – Он ускорил шаг, не желая вдаваться в объяснения.

Шедший следом Трент поприветствовал обоих по имени.

– Что случилось? – полюбопытствовал солдат.

Трент рассмеялся и принялся излагать наспех придуманную историю, слушать которую Брофи вовсе не хотелось.

Вынырнув из мрака туннеля, он вошел в родной город. Отсюда, с широкой, убегающей вниз улицы весь Огндариен открывался как на ладони. Глубокая синева бухты и живая зелень садов моментально остудили чувства, успокоили и даже смягчили боль.

Брофи

перевел дыхание и пробежался глазами через весь город, от Кресла Моргеона, сторожевой башни на вершине восточного хребта, до ветряных мельниц у Закатных ворот. В центре сиял Зал Окон, бриллиант, давший Огндариену одно из многих его имен. Четыре негаснущих факела придавали всей этой красоте оттенок печали.

В памяти снова встал тот осенний день в Зале Окон. Брофи рассказал приятелю не все, о чем совершенно не жалел – такой глупец все равно бы ничего не понял. Он вообще никому об этом не рассказывал, даже Шаре и Беландре.

В тот вечер Брофи впервые услышал голос Каменного Сердца, призыв пройти испытание, взять то, что принадлежит ему по праву рождения, как сыну Перемен Года.

Сначала зазвучало тихое пение, шепот, принесенный тайным ветерком. Но чем дольше вслушивался в него Брофи, тем отчетливее слышал обращенный именно к нему напев. В конце концов, сомнений уже не оставалось.

И когда он услышал тот прекрасный голос, тот непостижимый язык, все прочее, включая тетю Бель, забылось и отступило.

Перед ним возникло видение: он бежал вверх по узкой лестнице, призывая других следовать за собой. Тыл их охранял мужчина в темном плаще с мечом, в эфесе которого пульсировал живой красный камень.

Северный горизонт угрожающе потемнел. Сошедшиеся там черные тучи напоминали готового к прыжку громадного зверя. Брофи знал – хищник может поглотить Огндариен, и остановить его, убить, защитить город должен он.

Видение растаяло так же быстро и внезапно, как появилось, и уже не возвращалось. Потом Брофи даже сомневался, что вообще что-то видел, но и теперь, по прошествии двух лет, одно лишь воспоминание о событии двухлетней давности заставляло сердце срываться в галоп.

С того дня пение Каменного Сердца было с ним всегда: иногда – тихим шепотом, звучавшим где-то в затылке, порой – заполнявшим голову ревом ветра. Каждый раз, слыша его голос, Брофи поворачивался к северу – опасность Огндариену могла прийти только оттуда, со стороны Пустоши, на бескрайних просторах которой много лет назад сгинул его отец – человек, носивший меч Осени, грозный клинок с вделанным в рукоять пульсирующим красным камнем.

За спиной послышались шаги, и Брофи закрыл окно в прошлое. Трент догнал его и схватил сзади за плечи.

– Перестань, Броф. Не будь занудой. Я же тебе все рассказал, так что давай и ты выкладывай. Что такое важное тебе предстоит сделать?

Брофи вздохнул.

– Я должен буду защитить город. Мне предстоит пройти испытание, стать братом, служить в Совете и оборонять Огндариен каждый раз, когда он будет нуждаться во мне. Мне предстоит найти отца и других пропавших братьев, с тем чтобы они сражались вместе со мной.

Он стиснул зубы, ожидая язвительной реплики, но Трент молчал. Более того, приятель отвернулся и даже закрыл лицо рукой.

Неужели плачет? Брофи шагнул к другу.

Трент поднял голову. Красный от натуги, он закусил губу, чтобы не рассмеяться.

Брофи выругался, отвернулся и решительно направился прочь. За спиной у него приятель прыснул от смеха.

– Ну ладно, Броф! Будет тебе! – крикнул Трент, бросаясь следом. – Только, пожалуйста, не спещи на поиски пропавших братьев. Мне будет так тебя не хватать!