Наследник жаждет титул

Тарс Элиан

Лиза одарила меня полуулыбкой и кивнула.

— Приятно слышать, — проговорила она, вернув себе привычное хладнокровие. — Раз ты так рассуждаешь, может быть, примешь моё предложение? Я всё ещё могу попытаться успеть выйти на связь с министром. Это поможет тебе, и… Почему ты улыбаешься? — вновь нахмурилась она. — Что смешного в моих словах? Я лишь пытаюсь помочь тебе, а заодно избежать бесполезной стычки! Что в этом смешного?

— Прости, — кивнул я, а затем вновь хмыкнул и произнёс: — Но твои слова звучат так, будто бы министр Имперской

безопасности уже дал тебе карт-бланш на то, чтобы сделать меня бароном. А может быть, ты работаешь на него напрямую? Может быть, у тебя и его прямой телефон есть?

Лиза выдерживала мой пристальный взгляд секунд десять, после которых самую малость поджала губы и произнесла:

— А если и так, Максим? Это что-то меняет?

— Личная дворянка и капитан — протеже целого министра? — изобразил я удивление.

— Это ОКЖ, Максим, — как маленькому принялась объяснять она, — у тайных агентов много тайных связей. Так что говорю тебе прямо, министр сможет сделать тебя бароном уже сегодня, если ты согласишься.

— С чего бы такая щедрость? — хмыкнул я.

Она закатила глаза и тяжело вздохнула.

— Как же с тобой бывает сложно. А ты не забыл, кто твои родители и что они сделали для империи? Дело ячейки Парфеновых на личном контроле господина министра. Как и все, кто с ним связан. Все-таки в тот момент едва международный скандал не разразился. Если бы широкая общественность империи узнала, сколько наших соотечественников погибло в Англии…

Она покачала головой и снова вздохнула. Но затем подобралась и бодро продолжила:

— В общем, министр интересовался тобой, а ты к тому же ещё и своими действиями привлекаешь к себе повышенное внимание. Господин Министр считает тебя достойным награды.

— «Но»? — подтолкнул её я, когда она замолчала.

— Но, опираясь на твой психологический портрет, не хочет награду тебе навязывать.

— Ты хочешь сказать, никаких подводных камней? — улыбнулся я. — Хочешь сказать, что министр Имперской Безопасности прилетел как добрый волшебник и превратит меня в барона, если я скажу «да»? Без мам, пап, клятв верности, регистраций и смс?

Лиза в очередной раз поморщилась. Проклятье, от общения со мной у девушки и морщины появиться могут!

— Да, — выдохнула она. — Грубо говоря, так и есть. А если ты не скажешь «да», он не будет ничего делать.

— И станет смотреть, как подданные Империи крошат друг друга? — хмыкнул я, не особо веря в возможное бездействие министра.

— Это ваш выбор, — горько вздохнула девушка. — Хотя, не исключаю, что по итогу и тебя, и Булатовых могут наказать.

— Не сильно по попке будут хлопать, да? — хмыкнул я. — По крайней меня. Я ведь в отличие от Булатовых не на стороне террористов.

Лиза закатила глаза.

— Хватит, Максим. Не паясничай. Просто скажи «да». Тебе это ничего не будет стоить!

— Кроме того, что все в округе будут считать меня ставленником министра, а то и вовсе рода Волконских?

—

А чем тебе не нравятся Волконские?! — вконец устала она от этого разговора и даже ногой топнула. Но сразу же взяла себя в руки: — Никаких вассальных обязательств у тебя уж точно не будет. А то, что народ начнёт шептаться — так он всегда шепчется.

Она пристально уставилась на меня, ожидая ответа.

Ну а я думал, что же сказать ей. Чем мне не нравятся Волконские? Да, в общем-то, претензий у меня к ним нет, кроме одной. Именно князь Волконский как-то связан с тем, что царевич Максим потерял память. Раньше он был главой ОКЖ, полагаю, ему не составило труда отправить ребёнка, позабывшего, что он принц, за границу со своими агентами, выдав его за их сына.

Вопрос только зачем ему это?

Учитывая, что Волконский до сих пор не присоединился ни к какой фракции, не хочет ли он создать фракцию царевича Максима? Стать там самым главным, оставив царевича как идол?

Очень даже может быть.

Вот только царевич Максим решительно против.

При этом до сих пор князь Волконский не перегибал палку. Он вообще не особо-то встревал в мои дела и не пытался влиять на меня напрямую. Да, прислал Лизу. Но она стала мне добрым другом, хоть иногда мы понемногу и используем друг друга.

Но я чувствую, что она в самом деле хочет мне помочь. Это её искреннее желание, а не только приказ князя.

И всё же соглашаться… Сейчас? Я не готов. Это ПЕВГу я могу без размышлений написать и в лоб спросить за титул. Как-то так сложилось, что наши отношения стали в самом деле как будто бы братскими. Я уже почти уверен, что веду переписку с настоящим царевичем Евгением, который помнит прекрасно, как дурачился с младшим братом во дворце.

Правда, остаётся вопрос, кого он отправил на нашу единственную встречу вместо себя? Тот иллюзионист уж очень натурально изображал своего господина.

— Максим! — Лиза не выдержала и позвала меня. — Ты слишком долго думаешь! Ну, мне звонить господину министру?

Я мило улыбнулся девушке и покачал головой:

— Нет.

— Почему?! — вновь взъярилась она.

«Потому что он хочет, чтобы я психологически чувствовал себя его должником», — отчётливо понял, чего добивается князь Волконский. Он хочет, чтобы я стал от него зависим. В самом деле превратился в собаку, которая есть с руки и заглядывает в глаза хозяину.

Херушки.

Вслух я, конечно, сказал другое:

— Потому что у лягушки лапки зелёные, вот почему.

Сперва она округлила глаза.

А затем тихо зарычала.

— Можешь укусить меня, если тебе станет легче, — предложил я. — Только нежно.

— Да ну тебя! — возмутилась девушка и, развернувшись, направилась в сторону бытовок. Остановившись, она посмотрела на меня через плечо и произнесла: — Ты отказал царевичу, а теперь отказываешь и министру. Но… условия-то разные.

— Для меня — одинаковые, — как можно мягче ответил я.