Наследник жестокого бывшего

Вивиан Фокс

– Вернулась таки, – цедит она и поджимает губы.

– Вернулась, – отвечаю и спускаюсь вниз.

– И как ты заставила его вернуть тебя в этот дом?

– А это не ваше дело, – отвечаю сухо.

Ненавижу ругаться и необходимость защищаться. После перепалок я могу еще два дня чувствовать себя отвратительно. Но, когда работала, мне пришлось научиться защищаться, потому что в коллективе в этом доме царят ненависть и зависть. Та самая горничная, которую уволили, и экономка ненавидели меня с первого дня. Они

считали, что это я как-то подговорила Юдина уволить горничную.

Обе быстро поняли, что я попала к нему в постель через месяц после трудоустройства. Но как я могла отказать ему? Я же влюбилась, как кошка. Уже со второй недели пребывания в этом доме я была готова ради него на все. Сама не понимаю, как меня угораздило так по-крупному вляпаться в настолько холодного мужчину. Но уж как случилось.

– Она от него родила, прикинь, – хмыкает Альбина и обходит меня, задев плечом.

– Я говорила, что она ушлая, – отзывается экономка, следуя за горничной.

– Мам, мы и не таких ушлых убирали с дороги, – пренебрежительно отзывается Альбина.

Мам? Она сказала “мам”?!

Если эта парочка – мама и дочка, то мне не дадут жизни в этом доме. Я уже чувствую всю ту ненависть, которую они ко мне испытывают. А мы ведь даже еще не начали нормально разговаривать!

Вечером я сижу с Максиком на полу. Сын после дневного сна долго бегал во дворе, потом поел пару раз, посмотрел мультфильмы. После ванны он сидит на полу и возит по роскошному пушистому ковру своей мягкой машинкой.

– Почему он голый? – спрашивает Святослав Михайлович, заходя в комнату.

– Ой, – вырывается из меня, и я автоматически хватаюсь за полотенце на своей груди.

– И ты тоже.

– Мы же не забрали вещи из квартиры. Нам нечего надеть. То, что было на нас, я постирала.

Святослав Михайлович выглядывает в коридор.

– Альбина! – рявкает он, и Макс жмется ближе ко мне.

– Да, Святослав Михайлович? – раздается снизу лестницы елейный голос, совсем не похожий на тот, каким она общалась со мной днем. Тот был пропитан ядом и сарказмом.

– Принеси новый халат для Антонины. И узнай у Ольги Сергеевны, заказали ли одежду для мальчика.

– Заказали, завтра должны привезти.

– Я же сказал, что это срочно! – громыхает он. – Садись в машину и езжай в магазин! Привези ребенку пижаму!

– Как скажете, – отзывается горничная недовольным голосом.

Юдин опять заглядывает в комнату. Хмуро смотрит на Макса, а тот зеркалит его взгляд исподлобья.

– Как он? – Святослав Михайлович кивает на сына.

– Хорошо.

– Уже успокоился?

– Да.

– Игрушки заказали?

– Я попросила, но не знаю, заказали ли.

– Ладно.

Он молча смотрит на нас с сыном пару минут, а потом в комнату заходит Альбина. Я встаю, и она передает мне пушистый махровый халат белого цвета. И

подает его вроде нормально, но ее взгляд говорит о том, что, будь ее воля, она бы меня сейчас разорвала.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – отвечает нормальным голосом, но лицо слегка кривится. Альбина резко разворачивается. – Я могу ехать, Святослав Михайлович?

– Можешь.

– Скоро вернусь.

Кивнув, она покидает нашу с сыном спальню.

– Оденешься? – Юдин кивает на халат в моих руках.

– М-м-м… да. Присмотрите за сыном, пока я переоденусь?

– Мне некогда. Уложишь, жду в своей спальне. Не придешь, накажу, – бросает он небрежно и выходит из спальни.

А я остаюсь ошарашенно пялиться на дверь. Во-первых, слишком резкая смена темы. А, во-вторых, не понимаю я его. Та девушка, которую уволили передо мной, была красавицей. И Альбина не хуже ее. Брюнетка с длинной косой, красивой полной грудью, которую не скрывает даже уродская форма горничной. Пухлые губы, выразительные голубые глаза. Как с картинки. Я по сравнению с ней серая мышь. А все равно Юдин зовет меня в свою спальню. Интересно, только ли ради того, чтобы я отработала долг?

Глава 10

Тоня

Сжав в руке радионяню, тихонько прикрываю дверь в нашу с Максом спальню и крадусь к комнате хозяина дома. Меня раздирают противоречия. Я хочу туда идти и не хочу. Потому что люблю до умопомрачения и люто ненавижу. Ладно, не то чтобы прямо ненавижу. Но Юдин пугает меня. Он жестокий и циничный. Беспринципный. Привык, что все достается ему с легкостью. Хотя то, что я досталась ему без особых усилий, – это только моя вина. Поплыла от красивого, обеспеченного мужчины.

Когда я только пришла работать в дом Святослава Михайловича, вся эта роскошь вскружила мне голову. И пусть я никаким образом к ней не имела отношения, все равно позволяла себе мечтать о несбыточном.

Тихонько постучав, открываю дверь и проскальзываю в спальню Юдина. Здесь за три года ничего не изменилось. Комната в серых и черных тонах. Строгая мебель, лаконичные детали, резкие углы, стекло. Холодная, как ее хозяин. Но в то же время, как и он, привлекательная этой своей холодностью. Манящая.

В комнате горит только одна лампа над прикроватным столиком – стеклянная трубка, свисающая с потолка. Она освещает тусклым светом лицо Юдина, который сидит поверх одеяла в одних черных боксерах, держа в руках планшет. Святослав Михайлович поднимает взгляд от экрана и смотрит на меня исподлобья.

Я вздрагиваю от того, насколько его взгляд опаляет жаром. Все мое тело моментально вспыхивает.

– Что это? – кивает он на предмет в моей руке.

– Радионяня. Ее днем привезли. Это чтобы я услышала, если Максим проснется. Он может спать тревожно, находясь в новом месте.