Наследник. Начало
Шрифт:
— Ну всё, мальчик, шутки кончились, — блин, такое ощущение, что этому человеку даже не больно! — не хотел я тебя убивать, салага, но сам виноват!
Треф только наклоняется вперёд, я готовлюсь встретить его глухой обороной, как вдруг он возникает у меня за спиной и я чувствую резкий удар чем-то жутко холодным и острым под лопатку. Перед глазами всё плывёт, воздуха начинает не хватать, я падаю на колено и опираюсь рукой в пол, пытаясь не упасть. Сквозь уплывающее сознание вижу Трефа, смотрящего на меня уже из толпы и как будто растворяющегося в ней. — А ты молодец, стойкий, если выживешь, с удовольствием сойдусь с тобой в «Грани», когда ты станешь достойным противником. — Я что, уже брежу? Я же только что слышал его голос в своей голове!! Слышу крики, что
Глава 3
Темно, рядом какие-то шорохи. Прислушиваюсь к себе, пытаясь осознать где нахожусь. Судя по всему я в кровати, рядом работает какое-то оборудование, от которого идёт еле слышный гул. Начинаю вспоминать последние события. Пассажир Тутунов, Треф, бой….. Ух ты ж чёрт, меня же почти убили! Аккуратно открываю глаза. Лежу на спине, в руке капельница, челюсть и рёбра слегка болят, ранение в спину тоже ощущается, но как-то приглушенно. Видимо обезболивающими меня накачали изрядно. Интересно, где это я? На больничную палату смахивает очень отдалённо, слишком уж интерьер солидный, скорее уж гостиничный номер. Нет, наша медицина безусловно шагнула вперёд, во многом из-за научных прорывов в области профилактики заболеваемости, что значительно разгрузило стационары госпиталей. Но всё равно лежат в палате минимум по двое, да и дорогие голографические проекторы, давно заменившие телевизоры, кофе машины, холодильники и прочую бытовую технику, у нас в палаты явно не ставят. В палате сумерки, но это больше от задёрнутых штор, из-под которых пробивается солнечный свет. Зеваю…. Ух ты, моя сломанная челюсть может зевать?? Это сколько же я тут лежу? Оглядываю кровать и тут же вижу на подлокотнике активацию голоэкрана. Включаю панель и выбираю команду вызова персонала. Не проходит и десяти секунд как дверь открывается и входит врач, ага, значит всё же я в больнице. За ним входит целая делегации господ в форме, но без знаков отличия. Присматриваюсь и безошибочно узнаю СБЗ. Вот это да, это во что же я влез, раз ко мне отправили такую делегацию? Пытаюсь привстать.
— Лежите, Дмитрий Вадимович, вам пока ещё нужен покой, — врач, поднимает на меня глаза от своих записей и я удивляюсь его взгляду. С виду он примерно мой ровесник, но ощущение, что смотрю в глаза глубокому старцу в молодом теле. Тем временем врач проверяет у себя на ЛВП какие-то данные, после чего поворачивается к высокому, статному военному, в котором чувствуется выправка, вбитая ещё с колыбели. Явно кастовый, идёт по стопам отца и деда, а может и пра и прапрадеда. Явный глава этой делегации.
— Господин генерал, только не долго, я вас прошу. Регенерация идёт хорошо, думаю завтра, в крайнем случае — послезавтра, я смогу его выписать. — врач разворачивается и выходит из палаты, плотно закрыв за собой дверь.
Генерал без труда берёт достаточно массивное кресло и на вытянутых рука переставляет его поближе к моей кровати. Остальные кучкуются в стороне, как будто присутствуют здесь чисто для подчёркивания высокого статуса моего собеседника и права голоса при этом разговоре им никто не давал. Мой собеседник, тем временем, поудобнее уселся в кресло и смерил меня оценивающим взглядом.
— Позвольте представиться, генерал Калугин Эдуард Григорьевич. У меня к вам, Дмитрий, ряд вопросов и я очень надеюсь что вы сможете дать мне на них ответы. Причём чем более подробно вы это сделаете, тем лучше для всех. — вот эта последняя фраза мне совсем не понравилась, это что же, меня в чём-то подозревают?
— Эдуард Григорьевич, я не собираюсь ничего скрывать, но объясните мне что происходит? Где я? Это же явно не Московский госпиталь, слишком уж интерьер отличается. Плюс, хотелось бы понять сколько времени я тут уже провалялся? Супруга моя наверняка с ума сходит.
Генерал терпеливо выслушал меня, хотя было видно, что определённое недовольство я в нём вызвал. Видимо он привык, что перед ним все стоят по стойке смирно, а не выдвигают условия и засыпают глупыми вопросами.
— Хорошо, Дмитрий, но времени с вами тут баклуши бить у меня нет, так что отвечу кратко по всем вопросам. Вы находитесь в закрытом госпитале СБЗ, мы перевезли вас сюда сразу после того, как ваше состояние смогли стабилизировать. Вы находитесь здесь уже 3 дня. Супруга ваша ничего не знает о случившемся, по нашему указанию ваше руководство сообщило ей, что вы задействованы в совместной операции СБЗ и службы безопасности вашей компании и несколько дней не сможете выходить на связь, так как отбыли в другую административную зону. Насколько я знаю, вы уже участвовали в подобных операциях, так что ваша супруга легко поверила в эту версию. — ну что же, хоть что-то, хотя эти ребята явно что-то темнят. Ладно, пока надо сотрудничать, а там уже буду ловить генерала на не состыковках в его ответах.
Генерал подождал несколько секунд и, видимо, решив что больше вопросов не будет, продолжил, — расскажите мне, чем вас так заинтересовал пассажир Тутунов? — Отпираться и врать мне было незачем, так что спокойно и по полочкам расписываю ему всю ситуацию и сделанные выводы. Генерал внимательно слушает и кивает, похоже здесь ко мне вопросов нет.
— Хорошо, теперь расскажите что происходило во время посадки вплоть до момента убийства пассажира. — подробно описываю все мои действия, как ждал на регистрации и как вылавливал подозрительного пассажира на посадке. Тут генерал уже начинает задавать дополнительные вопросы, не заметил ли я других подозрительных пассажиров до момента обнаружения Тутунова? Не было ли у него никакого другого багажа, кроме наплечной спортивной сумки? Стоп!!
— Господин генерал, на посадку пассажир прибыл без сумки, неужели вы не отсмотрели материал с камер наблюдения? Это же один из основных пунктов при такого рода происшествиях. Так что вы прекрасно и без меня знаете по секундно всё что происходило там с момента моего появления. Зачем этот цирк? Или вы меня в чём-то подозреваете и пытаетесь поймать меня на расхождение моей истории и видео? — меня и правда немного начал раздражать этот допрос с пристрастием. Генерал внимательно выслушал меня и вздохнув, отвернулся к окну.
— Записей нет. Комната видеонаблюдения больше напоминала мясной цех в тот момент когда туда прибыли ваши и наши сотрудники. Всю смену, дежурившую в тот день просто нашинковали в один мясной салат из тел и внутренностей. Записи за тот день полностью уничтожены, без возможности восстановления. Их не только умудрились стереть из центрального накопителя, куда доступ и так, мягко говоря, сильно ограничен. Они ещё и расплавили всё оборудование до состояния луж из метала. Причём термическое воздействие было настолько узконаправленным, что даже не опалило тряпичные спинки стульев, стоявших буквально в полуметре от эпицентра воздействия. Даже пожарная сигнализация не сработала, хотя температура плавления у оборудования зашкаливала за четыре тысячи градусов. Так что мы слепы и не имеем ни малейшего представления о том, что произошло. — сказать, что откровенность генерала застала меня врасплох это не сказать ничего. Я ошарашено слушал генерала и не верил, что это происходит на самом деле. Володя, Кирил, Мишаня, Оля, Андрей….. Я знал многих из ребят нашей смены, работавших в пункте видеоконтроля. Осознать, что все эти люди теперь мертвы, причём убиты с особой жестокостью, было тяжело.
— Именно по этому, Дмитрий, вы находитесь здесь, под охраной СБЗ. Вы единственный живой свидетель того, что происходило. Расскажите, кто убил пассажира Тутунова, с кем вы дрались и как остались живы? — генерал подался вперёд, шутки кончились, он готов был получить эту информацию любой ценой, она была нужна ему как воздух!
Рассказываю всё с момента появления Трефа за спиной Тутунова и до момента когда он растаял в толпе у меня на глазах. Генерал ошарашенно молчит, похоже счёт 1:1, я шокировал его не меньше, чем он меня десять минут назад. Генерал откидывается в кресло и, не поворачивая головы, зовёт одного из сопровождающих.