Наследник
Шрифт:
— Давайте подчиним их, — цесаревич откинулся назад. — Знаете же, как более мелкие банки или предприятия попадают в пасть крупным акулам бизнеса? Я с вами откровенен, Никита, потому что уверен в вашей поддержке. Меня никто не уполномочивал говорить такое, но я хочу сделать ставку на ваш клан.
«А вот тут ты, цесаревич, лукавишь, — мелькнула мысль и хихикнув, спряталась где-то глубоко в голове. — Как раз грубо прощупываешь мои настроения и желания по заданию отца. Но Меньшиковы и в самом деле стали активно искать союзников среди дворянских родов, не столь именитых,
— Мы с вами стоим перед глыбой, — решил сманеврировать Никита. — Даже Его Императорское Величество очень осторожен в выборе каких-либо резких действий.
Цесаревич согласно кивнул и поднялся на ноги. Никита тут же повторил его маневр, понимая, что аудиенция закончена или подходит к концу. Интересно только, велась обычная запись на аудио и видеопленку? Замершие каналы энергии сигнализировали, что блокировка продолжает действовать. Не прощупать магическим взглядом стены кабинета. Если император запретил любую запись, значит степень доверия к Назарову очень высока. Хотелось бы верить, хотелось…
— Я все понимаю, Никита Анатольевич, — впервые полно назвал его Владислав, подавая руку для пожатия. — Надеюсь, что в будущем у нас появятся общие интересы и проекты. До встречи на торжестве. Буду рад познакомиться с Дарьей Александровной. Заодно представлю свою невесту. Думаю, у них много общих интересов найдется.
— Хочу на это надеяться, Ваше Высочество, — Никита крепко пожал руку цесаревичу, и только шагнул к двери, как она распахнулась. Словно сопровождающий ждал этого момента. Значит, все же обычная камера работала. Но записывался ли звук? — До свидания!
— Всего доброго, господин Назаров! — дружелюбно кивнул Меньшиков.
В номере к нему бросились встревоженные жены, уже облаченные в свои новые платья. Стрелки часов неумолимо подходили к началу торжества. У Назаровых не было того необходимого веса, который позволял чуточку сыграть на публику и появиться попозже. Так обычно и бывало, что первыми всегда проходили столбовые дворяне, стоящие чуть ниже по иерархической лестнице. «Тяжеловесы» же пользовались вовсю своей маленькой хитростью. Исходя из этого, можно было предположить, что те же Шереметевы, Волынские, Балахнины появятся в самом конце церемонии представления гостей.
— Ты где был? — спросила Тамара, вглядываясь в лицо супруга. — Мы тут все варианты перебрали, вплоть до того, что тебя арестовали!
— За что меня арестовывать? — рассмеялся Никита, с удовольствием глядя на жен, ощущая себя счастливым собственником. — Я же верноподданный Российской империи, зла не творю, разве что для врагов. Когда идем?
— Думаю, через полтора часа будет нормально, — посмотрев на часы, ответила Тамара. — Мы как раз подойдем к основному потоку. Ну, как тебе мы?
И обе дамы синхронно покрутились перед Никитой, чтобы тот оценил их наряды.
Для женщин выбор платьев не был регламентирован какими-либо уставами, так как предстоящее торжество в большей мере предназначалось для молодежи. Поэтому дозволялись даже коктейльные платья различной длины, но лишь во втором или третьем раунде, когда веселье перехлестнется в бары и на танцполы. Строгая длина нарядов была допустима лишь на начальном этапе, но и здесь дозволялась небольшая вольность в виде небольшого разреза на бедре, чтобы показать стройную женскую ножку; многие не гнушались глубоким декольте или открытыми плечами.
Никита уже видел праздничные наряды девушек, но сейчас, когда они были доведены до совершенства, едва перевел дух. А как же иначе, если эти самые разрезы присутствуют у обеих. Да еще открытые плечи, демонстрирующие легкий и приятный загар (результат частых посещений солярия!). Платье Тамары насыщенного алого цвета контрастировало с изумрудно-золотистыми переливами Дашиного наряда. На левом плече младшей жены алел бутон живой розы. У Тамары же был аналогичный, только глубокого голубого цвета. Это был намек на события, о которых уже знали в Петербурге многие. Нечто вроде боевой награды, метки: род сумел отстоять свою честь и уничтожить своих обидчиков.
По настоятельной просьбе Никиты в каждое из платьев были вплетены защитные серебристые нити. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы навесить плетение на каждый сантиметр артефакта. Целая катушку тончайшего материала передали портным с точным указанием, что и как нужно делать. Никита учитывал то обстоятельство, что в резиденции обязательно врубят блокираторы, и любая защитная безделушка окажется хоть и красивым, но бесполезным мусором. А вот нити имели пассивную защиту. Так что его красавицы могли быть спокойны. Первую атаку — не допусти боги! — артефакт отразит.
— Девочки, вы — огонь! — Никита с трудом сдерживал суматошное биение сердца. Собственник сокровищ внутри него довольно урчал от восхищения. — Вы сами по себе прекрасная сила, сбивающая с ног! Не меньше двадцати килограмм тротила! Поражающая мощность радиусом в сорок метров! Это почти весь приемный зал!
— О чем это он? — удивленно спросила Даша.
— Оценил! — Тамара была довольна. Ей-то было понятно, что там бормочет супруг. — Кажется, придется помочь мужу сдвинуться с места. Иначе рискуем опоздать.
— А вы не боитесь, что ваш выход парализует торжество? — задумался Никита.
— Милый, мы ведь для тебя стараемся, — мягко сказала Тамара, правильно дозируя нужную и своевременную лесть. — Хотим достойно выглядеть рядом с самым лучшим мужчиной на свете. А остальные пусть со стороны смотрят.
И сбивая совсем замершего на середине комнаты Никиту с мыслей, она добавила:
— Переодевайся. Твой костюм готов и поглажен. И поторопись, пожалуйста.
Вышли пораньше, чтобы неспешно прогуляться от гостиницы до правого крыла резиденции, отданного под торжество. Даже издали было хорошо видно, как постарались оформители придать красочности парадному входу. Все утопало в цветах и шарах разных размеров; длинное ковровое покрытие сбегало с лестницы на асфальтовую дорожку; откуда-то неслась музыка; яркие фонари рассеивали сгущающиеся сумерки.