Наследник
Шрифт:
— Руки в перед, ладонями вверх! — приказал грубый голос из-за спины. Якоб подчинился и в тоже мгновение один из выскочивших из лифта полицейских, ловко вкинув громоздкий «Веблей-Скотт» в кобуру, вытянул откуда-то из-за спины наручники. И защелкнул их на запястьях Якоба.
— Повернись, — приказал тот же голос. Якоб, продолжая изображать невинное удивление, повернулся.
— В чем дело, госп…, - закончить вопрос ему не дали.
— Молчать. Вопросы здесь задаю я, — ответил ему высокий широкоплечий брюнет с грубыми чертами лица и нашивками сержанта на полицейском мундире. — Кто такой? Документы есть?
— Меня зовут Бауэр, Якоб Бауэр, мистер. Подданный Германской империи, — спокойно ответил Якоб, одновременно мысленно «прокачивая» сержанта. — «Черт побери, —
— Сержант Кросс. Что вы здесь делаете, мистер Бауэр? — тон сержанта стал более вежливым. Что не помешало стоящему за спиной полицейскому тщательно обыскать Якоба с ног до головы. И ловко вытащить у него из кармана паспорт.
— Я…, - хорошо иметь заранее подготовленные «легенды». Вот только вся эта командировка — сплошная импровизация и все заранее придуманное приходиться адаптировать к неожиданным изменениям ситуации. — У меня здесь была назначена встреча с… одним из сотрудников фирмы «Империал Гонконг Экспорт».
— Понятно. Вынужден вас задержать до выяснения всех обстоятельств, мистер Бауэр. Джим, Артур, ведите его вниз, — приказал сержант.
— Простите, сержант. Я протестую и требую вызова консула. Могу сразу сказать, что не успел ни с кем встретиться. Так как только что вышел из лифта.
— Вызовем консула, обязательно. И со всем остальным разберемся, — согласился Кросс. — Паспорт ему верните и вниз… Что там, Брайен?
Ответа Якоб не услышал, так как его, не снимая наручники, впихнули в лифт. В полицейском участке его еще раз обыскали. Вежливо, но непреклонно конфисковали все содержимое карманов, включая паспорт. После чего посадили в камеру-одиночку. И словно забыли о его существовании. Конечно, надзиратель, как и положено, регулярно проверял его состояние, поглядывая в устроенный в двери глазок. Кормили тоже регулярно, не очень вкусно, но сытно. Да и парашу из номера выносили регулярно. Вот только ни полицейского следователя, ни консула Бауэр не видел целых четыре дня. Все это время он сидел и ждал вызова на допрос. А заодно пытался определить, как говорил один его знакомый из русской разведки: «Что произошло? И кто виноват во всем этом бардаке? Таки что будем теперь делать?»
Эти три «чисто русских вопроса», говоря словами того же знакомого, занимали все его свободное время. Собственно, что случилось, ему было ясно и так. Кому-то очень не хотелось, чтобы собранные агентом «Бруно» сведения дошли до штаб-квартиры РНХА. Причем местная сеть или вскрыта этими людьми, либо имеются утечки информации из резидентуры. Или, в самом худшем случае, местный резидент напрямую связан с этими заинтересованными лицами. Но опять-таки доказательств последнего Якобу найти так и не удалось. По заинтересованным лицам, пожалуй, проще. Судя по тому, где работал «Бруно» — штатовцы. Да, именно с ними тесно работала фирма «Империал Гонконг Экспорт». Причем «Бруно» наткнулся на какие-то очень «горячие» факты. Его, судя по всему, убили и теперь пытаются сделать виновным Бауэра.
«Что же такого, интересно, мог найти простой… ну ладно, пусть даже не совсем простой управляющий в одном из отделений фирмы? Новую попытку поставить англичан под штатовский контроль? Как в тридцать шестом, когда после смерти Георга Пятого его сына Эдуарда Восьмого заставили отречься от престола из-за женитьбы на американке Уоллис Симпсон? Может быть и так, — подумал Якоб. Тут же вспомнив, что ситуация тогда была не столь однозначной, как ее представляют теперь. Ему, как одному из аналитиков РНХА, было известно, что Эдуард Восьмой был в хороших отношениях с кайзером Вильгельмом Третьим. Что могло привести к улучшению традиционно, со времен Великой Войны, неприязненных отношений между Британией и Германской Империей. — А ведь это мешало не только штатовцам, но и русским. Союзные отношения с которыми тогда разваливались прямо на глазах. Что закончилось Польским восстанием сорок первого года и прямым боевым столкновением между русскими и нашими войсками. Но возвращаясь к «Бруно»… Такого он накопать вряд ли мог, слишком низко расположен в иерархии. А если хорошенько подумать… «Золотой треугольник»? А почему бы и нет?» — загадочный, неизвестно где-то в Азии расположенный район, из которого через Китай и Британскую Индию в Европу поступали наркотики. Причем не только обычные, типа того же гашиша или опиума, а и новые синтетические. Которые запрещались к употреблению во всех странах Большой Семерки из-за чрезвычайно опасных последствий применения.
«Если это так, то меня могут отсюда не выпустить, — подвел итог своим размышлениям Бауэр — Обидно. Ничего не знать и попасть под жернова…»
На четвертый день томительное ожидание закончилось. В камеру, распространяя благоухание хорошего одеколона, вошел германский консул Герхард Шредер. Естественно, в сопровождении надзирателя и сержанта Кросса. Причем последний выглядел весьма и весьма недовольным.
— Собирайтесь, мистер Бауэр, — сообщил по-английски улыбающийся Герхард. — Херр сержант нашел убийц, это оказались деятели из триады, — добавил он по-немецки.
Отчего Кросс стал выглядеть и еще более недовольным.
— Мистер Бауэр, — сказал сержант, перебивая консула. — Полиция Гонконга приносит вам свои извинения. Но я меня есть еще один вопрос. На который вы можете не отвечать, если пожелаете.
— Спрашивайте, — спокойно ответил Якоб.
— Вы были знакомы с Максом Отто фон Шрамом?
— С кем? — Бауэр действительно удивился. Он ожидал любого вопроса, кроме этого. — Извините, но я с этим господином знаком не был.
— Благодарю, мистер Бауэр, за ответ, — улыбка на лице Кросса выглядела столь же уместной, как дамские панталоны на слоне.
Освобождение из тюрьмы заняло времени намного меньше, чем посадка. Якобу вернули все вещи, а до гостиницы его любезно подвез на своем автомобиле консул.
И только в номере он сообщил Бауэру, что власти Гонконга дают ему 24 часа на убытие из колонии.
— Херр Бауэр, вот вам билеты на гидроплан до Циндао. Рейс через три часа, — консул выглядел смущенным, — и я советую вам не задерживаться. Триады… очень опасны. Кроме вашего знакомого из ИГЭ, они убили за прошедшие четыре дня еще пять человек, включая названного сержантом фон Шрамма. Ходят слухи, — Шредер понизил голос и инстинктивно осмотрелся, — что идет передел рынка нелегальных наркотических средств. И говорят, что фон Шрамм… был с этим рынком связан…
Возвращение в Берлин для Бауэра закончилось обыденно. Его доклад приняли, ругать или поощрять не стали. Начальник отдела, полковник Герхард Вессель лишь вздохнул, собственноручно убирая написанные им листы в папку.
А после этого огорошил Якоба неожиданным известием, что он отправляется в новую командировку, в Россию.
Российская империя. Тверское кавалерийское училище. Май 1962 г.
Курс тактики оказался столь занимательным, что лекции внимательно слушали все, даже вечный бузотер Петя Ниткин. Да и сама личность преподавателя внушала уважение. Подполковник Константин Сергеевич Аристов успел повоевать и во время Азиатского и Вьетнамского конфликтов, и с басмачами в Туркменистане. Высокого роста, худощавый, с острым взглядом из-под нависших над блеклыми, словно выцветшими от яркого азиатского солнца бровями. Невозмутимое лицо с впалыми щеками покрыто навечно въевшимся в кожу загаром. А лбу, стоит ему снять фуражку, виден поясок белой, не сумевшей загореть под фуражкой, кожи. Рассказывает он неторопливо, кратко, но обстоятельно, не упуская, как заметил Олег, ни одного важного момента. И спрашивает также обстоятельно и дотошно, добиваясь не просто заученного ответа, а анализа причин и следствий. Поэтому сейчас юнкера слушают рассказ наставника, забыв даже о великолепном майском дне на улице. И не обращая внимания на врывающийся в класс через открытые по случаю хорошей погоды форточки ветерок, несущий будоражащие кровь весенние запахи.