Наследник
Шрифт:
— А вашего Шмеля не смогли? — скептически фыркнул оберст.
— И его взяли в оборот, но он только сделал вид, что перешёл на сторону партизан, — выдал секрет Хаусхофер.
— Нашим дознавателям он в этом так и не признался, — нахмурился оберст.
— Ваши его сразу бы шлёпнули, — усмехнулся гауптман. — А мне он доверяет, как и я верю в его преданность делу борьбы с большевиками.
— И на чём же поймали вашего патриота? — оберст сделал ударение на слове «вашего».
— Агент погорел на выданной ему вашими специалистами солдатской форме, — с таким же сарказмом ответил вербовщик.
—
— В другой раз прикажите своим прачкам стирать старые вещи без хлорки, — дал дельный совет гауптман. — А ещё лучше, даже и без хозяйственного мыла, которым бродящим по лесам окруженцам совершенно негде разжиться. Ибо даже последующая недельная носка не сможет полностью отбить запах моющих средств.
— Неужели у партизан собаки столь хорошо обучены, что могут обнаруживать не только запах взрывчатых веществ? — кое–что слышал о дрессированных помощниках врага оберст.
— Натасканные парагвайскими специалистами псы, не только отличные помощники сапёров, но, как ищейки, способны взять любой след. Кстати, эти бестии чуют и запах, исходящий от испуганного человека, который внешне никак не проявляет свой страх.
— Только ли из–за дрессированных партизанских собак проваливаются наши агенты? — зло скривившись, спросил оберст, даже не подозревая, как был близок к истине, ибо на самом деле определением химического состава материалов занимался непосредственно командир партизанского отряда.
Но Хаусхофер, пожав плечами, назвал другие возможные факторы:
— Пришлым тяжело скрыться среди деревенских жителей, все знают соседей. Солдат, вышедших из окружения, проверяют поголовно. Кстати, ваши иностранные агенты очень слабо подготовлены в части освоения советских культурных кодов: не знают расхожих фраз из известных кинофильмов, а молодёжь даже не читала литературных произведений из школьной программы. Хотя некоторых партизаны разоблачали и по медицинским показателям: по материалу зубных пломб, других по характерным шрамам на теле.
— Среди деревенских нашёлся врач, способный определить почерк иностранного хирурга? — удивился оберст.
— У них имеется специалист, способный даже определить точное время, когда была нанесена рана и каким оружием, — усмехнувшись, огорчил гауптман. — Думаю, вашим агентам не удалось правдоподобно объяснить, как и где они получили боевые ранения. Шмель утверждает, что его заставили рассказывать даже о переломах и порезах, полученных более двух десятков лет назад.
— Профессиональные полевые агенты в работе без травм не обходятся, — признал очевидный факт оберст и раздражённо стукнул кулаком по столу. — Нам что же, непорочных дев теперь в партизанские болота бросать!? Ну, а как объяснить исчезновение в гиблой зоне групп фронтовой разведки? Или вы верите в басню про Цыганского барона, неприкаянно бродящего в ночи средь лесных дебрей?
— О парагвайском бароне поговорим отдельно, — потирая левой ладонью кончики пальцев правой перчатки, болезненно поморщился Хаусхофер. — Сигналы заброшенных групп враг мог засекать радиопеленгаторами. Затем в лесу их обнаруживали с помощью приборов ночного
— Вы верите в леших? — пренебрежительно фыркнул немец.
— Шмель выяснил, что пограничные зоны патрулирует сотня молодых сибиряков–спортсменов, — спокойно дал пояснение пожилой гауптман. — Бойцы постоянно тренируются, отлично вооружены, экипированы маскировочными комбинезонами, перчатками и лицевыми масками. В составе групп имеются служебные собаки. Кстати, когда «лешие» крадутся по тёмному лесу, то обуваются в войлочные галоши, а на голову надевают специальные шапочки с огромными накладными ушами.
— Ушами? — брезгливо поморщился оберст.
— У партизан мало приборов ночного видения, ими пользуется лишь отряд особого назначения, а остальным «лешим» приходится в темноте рассчитывать лишь на слух.
— Постойте, гауптман, но ведь на краю гиблой зоны пропадали и разведгруппы, которые ещё не выходили на радиосвязь? — встрепенулся контрразведчик.
— Шмель заметил, что в начале каждой ночи над лесом слышится далёкий шум пролетающего автожира, — нашёл объяснение Хаусхофер. — Возможно, на его борту размещена тепловизионная аппаратура, способная в темноте засечь даже под покровом густой листвы инфракрасное излучение от теплокровного объекта.
— Откуда у лесной банды такая мощная секретная аппаратура? — усомнился оберст.
— Значит, наличие приборов ночного видения вас не смущает? — ехидно усмехнулся гауптман. — А ещё вас не напрягает применение дикими мужиками невиданных зенитных установок, способных заглушить в воздухе авиамоторы самолётов.
— Из–за этого мы и посылаем разведгруппы в район странных партизан, — смущённо опустил глаза неудачливый контрразведчик и вкрадчиво обратился к специалисту: — А у вас, господин Хаусхофер, похоже, появилось своё объяснение местного феномена?
— Вот мы и подобрались к загадочной фигуре Цыганского барона, — растянул губы в довольной ухмылке приглашённый специалист. — Вы ведь выяснили, кто командует партизанским отрядом?
— Из сведений, полученных от агентуры в советском тылу, известно, что в этом районе действует отряд старшины Ермолаева, — выдал не очень секретную информацию оберст. — Местные партизаны кличут командира Кадетом, а в радиошифровках он проходит под псевдонимом: «Парагваец».
— Вот теперь всё сходится! — хлопнул в ладоши и зло оскалился Хаусхофер. — Шмель мне сообщил, что бойцов спецотряда партизаны прозвали «парагвайцами», а также агент дал словесное описание Кадета.
— Вы полагаете, что этот самый Кадет, чтобы нагнать жути, ещё подрабатывает по ночам в качестве призрачного Цыганского барона? — усмотрел логику в рассуждениях гостя оберст. — А «парагвайцы» являются заморскими спецами, оснащёнными секретным оружием. Однако не слишком ли жирно для банды партизан в эдакой глухомани? Да и мелковата фигура простого старшины для подобной миссии.
— Отличный полигон для испытания аппаратуры в боевых условиях, — не согласился гауптман и привёл доказательство своей догадки: — Я давно внимательно слежу за сведениями о новинках парагвайской техники, и подметил один факт: курирует все важные разработки лично владыка Парагвая, Ронин.