Наследник
Шрифт:
— Зато имеют богатый боевой опыт, которым могут поделиться с новобранцами, — поднял палец Алексей и глянул на главного парагвайского разведчика: — А Эдуард Петрович мне докладывал, что в советских учебках офицеры забрасывают командование рапортами с просьбами отправки в действующую армию.
— Сталин согласится провести замену в учебных частях молодых командиров на опытных стариков, — кивнул Фёдор и сразу предостерёг: — Однако тут же отправит их на прикрытие московского или ленинградского направления.
— Господин Кондрашов предоставит товарищу Сталину убедительные доказательства, что Гитлер
— Отступив за Днепр, мы фронт удержим, — твёрдо заверил Фёдор. — Но вот северный фас обороны, за Киевом, мы укрепить не успеем. Если Центральный фронт отойдёт ещё дальше, до Смоленска, то мы будем открыты для флангового удара.
— Под Могилёвом у РККА крепкий рубеж, и сосредотачивается крупная группировка войск, — доложил Кондрашов. — Наши военные аналитики считают, что коммунисты смогут на этом участке фронта сдержать продвижение противника, как минимум, на месяц.
— Я договорюсь с товарищем Сталиным о срочной переброске новобранцев из учебных частей вместе с их наставниками на северный фланг Парагвайского фронта, — пообещал Ронин. — Взамен убывшим из учебок командирам мы пришлём своих старых казаков. Боевого опыта у ветеранов уж всяко побольше, а политикой офицерам заниматься с красноармейцами будет некогда, да и комиссары проследят за иноземными военспецами.
— Знаем, убеждать большевиков ты горазд, — признал способности парагвайского агитатора начальник штаба. — Однако за столь короткий срок осуществить переброску десятитысячного контингента из Асунсьона в СССР крайне затруднительно, даже если задействовать все оставшиеся у нас низковысотные дирижабли.
— Направим к берегам Ирана морскую армаду скоростных «Летучих Голландцев», — Алексей повернул голову к адмиралу казацкого флота, Лебединскому: — Алексей Ильич, вы сосредоточили корабли в порту Асунсьона?
— Да, морской флот выполнил ваше странное распоряжение, — степенно качнул головой пожилой флотоводец. — Понимаю, что в регионе Юго–Восточной Азии сейчас трудно работать из–за активности японского флота, но в районе Африки образовался вакуум, только лишь в Средиземное море из–за войны не сунуться. Парагвайские контрабандисты шутят, что хоть в пираты переходи — твёрдой власти в южной Атлантике и Индийском океане нет.
— Это вовсе не шутка, — подняв указательный палец, заинтриговал парагвайский владыка. — Однако вернёмся к этому вопросу попозже, а пока обсудим проблемы на советском фронте. Фёдор, как сражаются штрафные батальоны?
— Отлично воюют, вот только поток добровольцев из исправительно–трудовых колоний скудный. Люди готовы идти сражаться за родину, но из штрафбата переводят в строевую часть только после ранения. Смыть вину кровью, сохранив жизнь, удаётся меньшинству из общего состава штрафбата. А просто так давать волю и оружие бывшим «врагам народа» и уголовникам советская власть опасается. Кроме того, работники на трудовом фронте тоже нужны — много народа из лагерных зон комиссары не выпустят.
— Ну, рабский труд никогда эффективным не был, — брезгливо поморщившись, махнул ладонью
— К технике всё равно рабочие руки нужны, — пожал плечами казачий завхоз. — Мужиков большой недостаток, Сталин уже ставит на заводах к станкам даже женщин и подростков.
— Надо бы помочь товарищам и на трудовом фронте, — сочувственно вздохнув, кивнул Ронин. — Мы можем переправить из северо–западных провинций Китая миллион рабочих.
— Так наёмным работникам нужно же платить, а откуда Сталину денег взять? — подал голос казначей, Семён Вездельгустер. — Вождь и своим–то гражданам труд оплачивает продуктовыми карточками.
— Ну ты же, Сёма, можешь дать в долг? — улыбнулся товарищу Алексей.
— Казацкая казна тоже не бездонная, — недовольно надул губы толстяк. — Мы и так всю технику, вооружение и провизию для Парагвайского фронта оплачиваем из своего кармана. А из–за войны в Европе, товарные и денежные поступления от контрабанды упали вдвое.
— А что нам на это ответит господин Ситный, курирующий европейский «чёрный рынок»? — Ронин обратился к франту с тонкими усиками, наряженному в костюм по последней парижской моде.
— В военное время стало совершенно невозможно работать, — развёл холёными руками глава европейских контрабандистов. — Военная диктатура подавляет всякое свободное предпринимательство. Границы закрыты, порядки ужесточены. Моим гангстерам приходится натуральным образом партизанить.
— Значит, действительно, необходимо уходить на вольные земли, — получив подтверждение каким–то своим мыслям, кивнул Алексей. — Но это тоже обсудим чуть позже, а сейчас давайте закончим с первым Парагвайским фронтом. Промышленную зону Украины нам надо обязательно удержать, поэтому для оснащения новых боевых подразделений пожертвуем штатное вооружение частей армии Парагвая. Нападать на нашу страну никто не собирается, а на всякий случай у нас на складах теперь имеется полумиллионный запас старых винтовок. За пару месяцев наши заводы восполнят временную потерю оружия. Сейчас главное выиграть время, дать Советскому Союзу спешно нарастить производство. И для ускорения процесса мы можем в ближайшее время направить в СССР, помимо лесорубов из Китая, ещё пару миллионов рабочих на заводы.
— Атаман, замах у тебя широкий, но где же я наберу по миру столько охотников? — почесал затылок Андрюха и повернулся в сторону закадычного друга за поддержкой. — Да и у Сёмы золотой мошны не хватит авансы раздавать, а уж Сталину, так вообще, нечем рабочих приманить.
— Не хлебом единым жив человек, — назидательно изрёк парагвайский владыка. — Рабочим в капстранах и заморских колониях недоступно дорогое среднетехническое и высшее образование, а в СССР обучение оплачивает государство. Сейчас всех студентов отправляют на фронт, учебные заведения простаивают. Вот для иностранных рабочих и подойдут занятия в вечернее время и на курсах заочного обучения, в счёт оплаты за труд на заводе. У себя на родине им капиталисты никогда столько платить не станут, чтобы хватило на получения образования в техникуме или институте.