Наследники демиурга

Киселев Юрий Львович

– Не будет никаких моментов - в кандалах сбежать невозможно, да и куда мы в них побежим? И даже если сбежим и доберёмся до свободных людей, то первый же попавшийся нам навстречу человек сдаст нас страже, чтобы получить награду за беглого раба. Как ты думаешь, что сделает стража, заявление о нашем побеге у которой появится значительно раньше, чем мы доберёмся до людей?

– Почему раньше?

– Да потому, что Эрестан - маг! Ни я, ни ты не знаем, умеет ли он строить порталы, но то, что он получил весьма неплохое даже по меркам нашего мира образование, окончив местную магическую академию, ты, случаем, не забыла? А ведь князь говорил

об этом Играму. Но даже если не умеет - в его распоряжении есть целый отряд воинов на лошадях. Имея заводных лошадей, можно перемещаться по здешним дорогам в несколько раз быстрее, чем двигался наш караван. Так что пробираться к людям - не вариант. Нужно думать, как снять ошейники.

– Ошейники с оковами с нас снимут в Асуре, когда станут продавать на рынке.

– Ошейник снимут только тогда, когда будут одевать другой ошейник с именем нового хозяина. А оковы могут и оставить. Как минимум - на руках. К тому же в столицу Ривии мы попадём в статусе рабов, и в случае нашего побега за нами в погоню пустятся все стражи столицы. А мы там будем без оружия - если не забыла, оружия рабам не полагается. Да и с оружием мы, как оказывается, не слишком много можем противопоставить даже полусотне профессиональных бойцов, особенно если их станет поддерживать хотя бы один маг. И не забывай - нам удалось продержаться столь долго против умелых воинов лишь потому, что нас не хотели убивать. Вздумай разбойники нас уничтожить и примени они луки или арбалеты - всё наше умение было бы бесполезно. Да, забыла сказать самое главное - на рабском рынке нам появляться нельзя. Проблему нашего пленения необходимо решить ещё до Асуры.

– А это ещё почему?

– А потому, что я уже знаю, куда нас продадут - главарь сам мне об этом сказал.

– И куда же?

– Эрестан хочет продать нас в бордель - он говорит, что хозяин элитного борделя отдаст за нас такие деньги, которых ему хватит на наём целой сотни головорезов взамен тех, которых мы убили или покалечили.

– Не так уж и много мы убили...

– По слухам, с учётом раненых Эрестан потерял почти полсотни солдат. И не более десятка из них снова встанет в строй - ранения остальных слишком серьёзны, чтобы бойцы когда-нибудь смогли вновь взять в руки оружие, а магическое лечение, способное устранить последствия нанесённых нами травм, стоит слишком дорого. Дешевле нанять новых...

– Да, неплохо мы порезвились...

– Так и били-то по самым уязвимым местам - отсекали руки, перерезали сухожилия, если удавалось - резали живот и горло... Главарь, услышав характер и масштаб травм своих бойцов, ругался так, что даже у меня уши в трубочку свернулись... Так что Эрестан очень зол на нас - мы за какие-то несколько минут нанесли его войску такой урон, какого он не получал за всю свою жизнь. В том числе и во время захвата трона в своём герцогстве... Кстати, можешь гордиться - если бы мы не прирезали его магов, то вместо рабского рынка нам была бы предложена клятва верности нашему хозяину - якобы маги могут магически привязывать человека к даваемой им клятве.

– Теоретически подобное возможно - данное умение лежит в области ментальной магии и привязывает чувство верности данному слову к заложенному в тело человека, чаще всего в мозг, энергетическому конструкту. Как только человек осознает, что его действия вошли в противоречие с данным словом - конструкт взрывается. Эдакий магический полиграф с детонатором. А зачем привязывать нас магической клятвой?

–

Нам могли бы быть предложены места в личной гвардии Эрестана - его людей впечатлило то, как мы сражались. К сожалению, или, быть может, к счастью, этот вариант для нас неприемлем - мы убили магов.

– Не пойму, где здесь связь. Почему простых людей убивать можно, а магов - нельзя?

– А ты не забыла, что о чём-то подобном нам рассказывал Играм? В этом мире, оказывается, любой простой человек, убивший или хотя бы ранивший мага, в скором времени умирает от естественных причин. Поскользнётся на ровном месте и ударится об острый камень головой, подавится вишнёвой косточкой, случайно порежется о нож, который точит, причём порез неожиданно заденет крупную артерию и человек за минуту истечёт кровью... Местные говорят, что так за нападение на мага мстит сам мир. Я уже расспросила об этом крестьян - запрет на убийство мага лежит у них чуть ли не на генетическом уровне. Якобы так повелел сам создатель.

– А если мага убьёт такой же маг?

– Кары от внешних сил не последует - маги разбираются между собой сами.

– Тогда нам не о чем волноваться - мы ведь, хоть и неинициированные, но тоже маги.

– Вот только наши хозяева об этом не знают. И нельзя, чтобы узнали.

– Это ещё почему?

– Тогда шанс быть убитыми Эрестаном для нас резко возрастёт - быть может, узнав, что мы будущие маги, он не захочет связываться с рабским рынком и, наплевав на возможную прибыль, просто прикончит нас.

– И зачем ему это делать?

– А если мы когда-нибудь обретём магию и сумеем освободиться? Не захотим ли мы ему отомстить? Короче, и в Асуру нам нельзя, и объявлять о том, что мы будущие маги - тоже нельзя.

– И всё же я рискнула бы сбежать на пути к Асуре. В крайнем случае - сбежать от нового хозяина, когда нас продадут.

– А я бы предложила смирить гордыню, признать неизбежное и позвать на помощь маму - по-моему, в нашем положении это самый лучший вариант.

– Ага, и посадят нас под замок на срок, пока мы не поумнеем. Когда мы поумнеем, тебе рассказать?

– Нет, спасибо, я догадаюсь сама. Скорее всего, мамы признают нас взрослыми, когда мы выучимся, получим дипломы, обретём силу и докажем, что вся, с их точки зрения, детская дурь выветрится из нашей головы. То есть лет через двадцать - тридцать. Возможно, я даже слишком оптимистична, и этот срок будет увеличен.

– Ага, а до окончания этого срока нам запретят покидать территорию анклава и повесят на нас следящие поводки. То же рабство, только в красивой клетке под присмотром любящих родителей. Так что я - за путешествие до Асуры, пусть и в рабских ошейниках. Ну, не съедят же нас бандиты - мы, по твоим же словам, нужны им живыми и здоровыми.

– Хорошо, я соглашусь с твоим предложением, но только до Асуры. Если, дойдя до столицы, мы ничего не сможем предпринять и не сбежим, избавившись от ошейников, я зову на помощь маму. И будь, что будет.

– А вдруг нам удастся сбежать в тот момент, когда нас продадут? В момент смены хозяина есть вероятность, что с нас снимут оковы.

– Оковы, но не ошейники. Этот вариант мы, кажется, только уже обсуждали и признали его неудачным. К тому же ты представляешь, что скажет мама, когда увидит нас не здесь, в лесу, а на рабском рынке, когда нас будут продавать, как товар? Продолжительность нашего наказания, думаю, сразу же увеличится в несколько раз - мама не простит нам такого позора.