Наследники динозавров

Бушков Александр Александрович

Здесь мысли Дока потеряли плавность и стали вяло и непоследовательно мешаться, тормозиться, перескакивать с одной темы на другую, и он, решив, что утро вечера мудренее, последовал примеру Виракочи. Вскоре на поляне наступила тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием горящих в костерке дровишек и довольно шумными всхрапываниями спящих. Вскоре костерок, съев остатки веток, стал гаснуть, язычки пламени уменьшились, и вот уже вместо костра остались только красные угольки, вот они распались на отдельные красные точки, а потом погасли. Поляну накрыла густая темнота середины летней ночи, да такой густой, что стало непонятно, где поляна, а где уже деревья. И вдруг в этой кромешной темноте на фоне черной стены дерев стало различаться нечто смутно-белое, вроде очень бледного пятна. Затем пятно придвинулось к костру, и стало понятно, что это человек. Он стоял и смотрел на спящих. Потом его рука медленно

поднялась, и тут же над угольками появились язычки пламени и на миг осветили стоящего. Это, без сомнения, был Человек в светлом… нет-нет, белом одеянии. И ничего особенного, а тем более странного в нем вроде бы не было, если бы не его глаза! Любой, увидевший это лицо, эти глаза, источающие и мудрость веков, и бесконечную доброту, и любовь, сразу бы понял, что это не просто человек, и даже не Маг, это… А Он стоял и, чуть улыбаясь, смотрел на Дока и Виракочу. Улыбка и отблески костра делали его лицо по-особому теплым и загадочным, странно привлекательным. Он стоял и смотрел на спящих. Потом один из них – это был Виракоча – зашевелился и повернулся на спину. Тут же очертания Человека в белом стали медленно отдаляться и вскоре исчезли, смешавшись с темнотой.

Виракоча сел и огляделся. Сначала его взгляд обежал темень окружающей тайги, потом остановился на ярко горевшем костре.

– Док, – негромко произнес он, – вставай, пора собираться!

Док так же молча и бесшумно сел и вопросительно посмотрел на спутника.

– Пока мы спали, здесь кто-то был! Не чувствуешь? – спросил Виракоча.

– Нет! А вот костер горит хорошо. Ты дров подбрасывал, да? – И, чуть помолчав, продолжил: – По крайней мере, это был не враг…

Со стоянки два друга, два Мага, вышли, когда небо только-только стало светлеть, и к первым лучам солнышка они оказались там, где высветились ворота в мир Молоха. Через два часа упорных попыток открыть себе путь они поняли: эти ворота тоже не для них.

– Все дело в том, что они не пускают именно нас, кто-то их так настроил! – сказал Великий Инка и, улыбнувшись, добавил: – Нам объявлен бан! – И, закинув рюкзаки за плечи, они было повернулись идти, но замерли, услышав за спиной смех. Док медленно оглянулся и заметил, что в том месте, где было пространство для ворот, воздух загустел, стал вроде тумана или мутного стекла, в котором они и увидели лицо смеющегося человека. Прервав смех, это лицо издевательски произнесло:

– Вы оба, недоумки, хоть сто лет творите заклинания для открытия прохода, это вам не поможет.

Док, услышав это, взъярился. Скинув рюкзак, он глухим голосом спросил:

– Что? Ты это про кого так сказал? Про меня? Про нас? – И, сделав глубокий вдох, странным, низким и очень зловещим голосом произнес длинное-длинное слово-предложение! И тут же внешность Дока стала стремительно меняться: он как-то скачкообразно вытянулся вверх, его коленные и локтевые суставы увеличились, стали шарообразными, голова сплюснулась с боков, отчего нос стал похож на птичий клюв, а на голове проявились небольшие, но отчетливо различимые рожки! А по ногам и туловищу яростно и нервно хлестал тонкий хвост! Все еще видневшееся в окне лицо сначала исказилось безмерным удивлением, а потом – диким страхом. А Док, не отрывая взгляда от наглеца, что-то коротко и резко произнес и, подняв голову, несколько раз прокричал: «Ариман! Ариман! Ариман!» Потом вскинул руки со сжатыми кулаками вверх и снова закричал. Да как закричал!!! Этот крик звучал то как бас, то как очень высокий, почти уходящий в ультразвук вопль. И в нем было столько боли и одновременно силы, что у Виракочи в голове завибрировало, и он почувствовал – еще секунда, и его голова разорвется на мелкие кусочки. И в этот момент все кончилось: крик резко оборвался, наступила полнейшая тишина. Незнакомец, еще недавно бывший Доком, несколько секунд стоял, опустив голову, а потом выпрямился, шагнул к воротам и наотмашь ударил в центр квадрата, где застыло искаженное животным страхом лицо. Тут же раздался хлопок, и Док, повернувшись к Виракоче, сказал:

– Прошу, путь свободен! – И они один за другим шагнули в дверь между мирами, шагнули в мир Молоха.

9. Узнают Тайну

Герберт, бывший Великий Маг, а теперь жалкий экстрасенсишка, пришелец в этой реальности, был поставлен охранять ворота между мирами! Он! Герберт! Охранять?! Да если бы прежде кто-то только намекнул ему об этом, он бы такого наглеца… Но случилось то, что случилось: он, Герберт, пробыв не так уж и долго в камне, навсегда потерял не только дорогу в Большую Вселенную, но и право называться Магом, ибо все его способности исчезли навсегда. Он, конечно, виноват, дурака свалял, кто ж спорит, но… но если бы ему сейчас попался этот

самый Док… Однако додумать свою бесконечно навязчивую мысль он не успел: на ветхом столике, что стоял перед ним, возникли буквы: «Ожидается проникновение в наш мир через порталы вашей зоны ответственности нежелательных лиц. О любых попытках такого рода – ставить в известность… принять меры…» Дальше Герберт не смог ни дочитать, ни додумать, потому что дальше следовало имя – Док! Док и какой-то Виракоча. Это он… проникнуть, они… нежелательные! «Ну, кому и нежелательные, а мне, – плотоядно ухмыльнулся он, – очень даже желательные! Очень…» И тут же осекся, потому что увидел: «…магическая вооруженность – восемь баллов!..» Вот это да! А у него, у Великого Мага Герберта, в лучшем случае составляла семь баллов. А сейчас вообще – два-три, не больше. И Герберт погрузился в мрачные думы, из которых его вывели два бледно-зеленых всполоха над столом, что означало: два субъекта прошли ворота. «Как прошли? – подумал он. – Ворота же закрыты именно для Дока!» И Герберт поспешил на выход. И вовремя: по тропе шли двое – геоад и человек. Герберт еще не успел ничего подумать, как идущий первым геоад повернул голову в его сторону и тут же остановился.

– Старый знакомый… – как показалось Герберту, зловеще проскрипел геоад. – Ага… ага… значит, все навыки растерял? – вглядываясь в Герберта, сказал геоад Док. – Значит, уже не Маг? Верно, магия тебе ни к чему! – И, сплюнув ему под ноги, Док повернулся и пошел дальше. Герберт, ожидавший от Дока какой угодно реакции, вплоть до нападения, растерялся и несколько секунд стоял безмолвно, а потом, сорвавшись с места, побежал следом:

– Это ты, ты во всем виноват…

– Я? – бесстрастно спросил Док и резко вскинул руку. И тотчас какая-то сила приподняла Герберта над землей и стала бешено крутить в разные стороны, а затем довольно чувствительно приложила спиной о землю. Герберт вскрикнул и попытался было встать на ноги, но вдруг обнаружил, что вся одежда ниже пояса исчезла! Герберт затравленно огляделся и, прикрывая ладонями причинное место, стремглав кинулся в караульное помещение.

– Ну и зачем? – спросил Виракоча. – Только лишнее внимание…

– Прошу впредь, – противным голосом геоада проскрипел Док, – мои действия не комментировать и не обсуждать! Без разрешения рот не открывать! – сказал и, повернувшись, пошел по дороге. Виракоча немного постоял, задумчиво глядя вслед Доку – геоаду Доку, и направился следом. До города добрались быстро, и никто им не только не препятствовал, но даже помогли – довезли на какой-то механической повозке. Телеге, как сказал Док, геоад Док. Когда их подвезли к дворцу, все склонились в глубоком поклоне, кто-то побежал докладывать о гостях, а Виракоча, воспользовавшись остановкой, предложил:

– Снял бы ты этот образ! Он тебе… не идет!

Док медленно повернул голову и пристально посмотрел на Виракочу. Взгляд этот был настолько давящим, настолько тяжелым, что Виракоча, повидавший за свою долгую-долгую жизнь немало того, «что и не снилось нашим мудрецам», невольно сжался и мысленно проронил: «Чур, меня!»

– Мы-будем-Молох-говорить-Тебе-Молчать. Тебе здесь! – Док ткнул пальцем под ноги и, повернувшись, пошел в широко распахнувшиеся парадные двери. По коридору и каким-то комнатам его провели в зал, в центре которого стоял Молох. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Молох произнес:

– Ты все-таки выбрался, брат! А я не верил. Здравствуй! Мы не виделись миллионы лет. Ты… изменился! И прав твой спутник – тебе не идет этот… образ.

– Брат, – бесстрастно повторил последнее слово Док, – брат… Ну, раз брат, то без предисловий. Брат, отдай ключ!

Молох пристально вгляделся в лицо геоада Дока и, пройдя к стенке, сел на диван.

– Ключ? – на мгновение задумался Молох. – Да, я знаю, о чем ты говоришь, знаю… но у меня его нет.

– Мне Нужен Ключ! – холодно чеканя слова, потребовал Док, и они скрестили взгляды. Так прошло несколько минут, и, наконец, Молох сказал:

– Ну, теперь понял, что у меня его нет?

Лицо-маска Дока-геоада, не способное отражать мысли и чувства, все же исказилось и выглядело растерянным.

– А где ключ? У кого?

– Не знаю. Когда ко мне приходил Светодатель, я от него понял, что ключ у меня, и стал изучать эйдосферу, но… ключа не нашел. Я не знаю, у кого он.

Геоад Док уже стал подниматься с кресла, когда в зал вошел Виракоча. Не доходя десятка шагов до беседующих, он произнес:

– С вашего позволения… мне необходимо донести до Молоха следующее: поскольку у вас нет ключа заклинания, значит, вам, так же как и всем нам, не нужна, а самое главное, не выгодна активация кристаллов и развязываемая таким образом кровавая бойня. Поэтому мы призываем вас помочь всем народам, спасти живых от нашествия мертвых.