Наследники ночи. Парящие во тьме
Шрифт:
Сама того не осознавая, Кларисса положила руку на задвижку и потянула её в сторону. Скрип металла заставил женщину обернуться.
Какой красивой она была, несмотря на скорбь и отчаянье, отпечатавшиеся у неё на лице! Больше всего вампиршу поразил её взгляд, глубокий и пронзительный. Если эта женщина была сумасшедшей, то причиной её помешательства наверняка стало большое горе. Кларисса подошла ближе. Женщина смотрела ей в глаза, но ничего не говорила. Её взгляд был ясным и настороженным.
Казалось, она ожидает какого-то подвоха.
— Простите, что я сюда проникла. Я услышала, как вы поёте, и это меня растрогало.
Женщина по-прежнему не сводила глаз с вампирши. Её взгляд не был враждебным, но она была начеку. Кларисса могла бы дать этой женщине тридцать пять лет. Впрочем, незнакомка выглядела одновременно гораздо моложе и гораздо старше этого возраста. Щёки женщины были гладкими, но возле рта пролегли горестные складки.
— Вы не одна из сестёр, — уверенно сказала незнакомка. — Похоже, вы вообще не отсюда. Может вас должны были доставить на другой остров, из лазаретов?
Кларисса пожала плечами:
— Доктора из лазарета мне ничем не помогут.
— И поэтому вас привезли сюда, — произнесла женщина.
Похоже, это её ничуть не удивляло.
— Существует много такого, на что здесь предпочитают закрывать глаза. Не все на этом острове сумасшедшие. Есть и такие, которых привезли сюда по другим причинам. Это идеальное место для людей, о существовании которых решили забыть. Знаете, безумие приходит постепенно. Кто-то приехал сюда вполне нормальным, но в итоге все становятся душевнобольными, потому что человек рождён для того, чтобы быть свободным, а не сидеть в клетке. Мы нуждаемся в обществе, в возможности жить среди себе подобных, говорить, чувствовать, любить. В одиночестве наш разум слабеет, а сердце отчаивается. Мы чахнем, пока не превращаемся в ходячих мертвецов, и смерть — единственное, что может освободить нас от этой участи.
— Вы непохожи на сумасшедшую, — возразила Кларисса.
— Нет? Знаете, первое впечатление бывает обманчивым. — Женщина вздохнула. — Я даже не знаю, сколько времени здесь нахожусь. В какой-то момент я перестала считать дни, недели и месяцы. Какой год сейчас там, в мире?
— Тысяча восемьсот восемьдесят второй, — сказала вампирша
— Восемьдесят второй? Быть этого не может! Значит, я сижу здесь более двенадцати лет?! — воскликнула женщина.
— Как вас зовут? — спросила Кларисса.
Женщина ответила не сразу.
— Когда-то меня звали Дорианна. Мужчины произносили моё имя с почтением. Их глаза светились от восторга, когда они подходили, чтобы поцеловать мою руку
Но всё это давно в прошлом. Всё забыто. Даже имя. Сёстры всегда обращаются ко мне «синьора», а между собой называют по номеру —
«двадцать седьмая». Я вообще... э-э-э... редко вижу кого-либо. Дважды в день сёстры приносят мне еду, но они почти ничего не говорят.
— А врачи? Они не приходят, чтобы обследовать вас? Неужели никто не замечает, что вы не сумасшедшая и вам здесь не место?
Дориана задумалась.
— А разве я не сумасшедшая? Не знаю. Думаю, никому здесь нет до этого дела. Но всяком случае так было, когда меня сюда привезли. А сейчас обо мне вообще никто не заботится. Вряд ли я когда-нибудь покину этот остров. Разве что для того, чтобы навсегда перебраться на Сан-Микеле. Или тех, кто умирает на Сан-Клементе, хоронят прямо здесь? Не знаю. Надо спросить об этом сестру, когда она принесёт завтрак.
Взгляд женщины устремился вдаль, и Кларисса впервые спросила себя: «Может быть, она и вправду помешалась?» Это было бы неудивительно, если Дориана действительно уже двенадцать лет сидит в этой комнате среди сумасшедших.
Кларисса подумала, что пора уходить. Она утолила свою жажду и даже кое с кем поговорила. Можно было возвращаться в укрытие.
Но зачем? Чтобы сидеть на берегу, смотреть на лагуну и оплакивать свою судьбу?
Плакать Кларисса не могла. Она была вампиром. Её жизнь давно закончилась, а теперь пришло время положить конец и этому жалкому существованию. Нужно было лишь дождаться восхода солнца.
Но вместо того чтобы уйти, Кларисса подошла к маленькому столику, отодвинула один из стульев и вопросительно посмотрела на женщину.
— О да, конечно, присаживайтесь. И куда только подевались мои хорошие манеры? За столько лет они немного заржавели, — горько улыбнулась Дориана, опускаясь на кровать.
Кларисса села на стул.
— Откуда вы родом?
– спросила вампирша, желая перевести разговор на другую тему.
— Из Рима, — ответила Дориана и задумалась. Вероятно, воспоминания о родине были такими далёкими, что ей понадобилось некоторое время, чтобы их восстановить.
— Я выросла в большом старинном доме на берегу Тибра. В вилле с множеством колонн, роскошь которых давно померкла, как и имя нашей семьи. Это была обычная жизнь среди братьев и сестёр... Так было, пока мне не исполнилось семнадцать. Я помню тот день рождения. Отец вернулся из поездки раньше, чем ожидалось, и привёз с собой гостя — незнакомца в дорогой одежде. У него был строгий взгляд. Я подумала, что он вообще не умеет улыбаться. Этот мужчина заключил с отцом договор, о содержании которого я тогда не знала, а сейчас догадываюсь.
— И что было дальше?
— А дальше он взял меня с собой в Венецию. Я была потрясена и заинтригована. Я так много слышала о волшебном городе на воде! Это было как во сне или в сказке. Вся моя жизнь перевернулась.
Взгляд женщины снова устремился вдаль, и Кларисса увидела, что она улыбнулась. Эта улыбка была такой беззаботной... Видимо, время, о котором сейчас вспоминала Дориана, было для неё очень счастливым. Кларисса терпеливо ждала, пока женщина снова вернётся в эту комнату.
— Да, сон или сказка, по-другому это не описать. Знаете, я была очень красивой. Необычайно красивой — так мне говорили, и я сама видела это в глазах знакомых и незнакомых мужчин. Граф сделал из меня принчипессу45. Покупал мне наряды и драгоценности. Да, перед тем как отправиться на бал или на концерт он преподносил мне самые красивые и дорогие украшения, которые только можно себе представить.
— А вы за это должны были принимать его ухаживания и дарить ему свою благосклонность, - предположила Кларисса, не раз слышавшая подобные истории.
— Нет! Он и пальцем ко мне не притронулся.
— Нет? Тогда в чём заключалась ваша часть договора? Ведь договор существовал?
Дориана вздохнула и кивнула головой.
— Думаю, да. Я была своего рода приманкой, но долго не догадывалась об этом. Да, эта мысль пришла мне в голову уже здесь, когда у меня появилось достаточно времени, чтобы всё обдумать.