Наследники Тайного Союза
Шрифт:
Билл продолжал мечтать о побеге и хотел взять с собой Хьюго, но не посвящал друга в свой план, дожидаясь подходящего случая. Хорошая возможность представилась во время эпидемии гриппа. Только сбежать не удалось. Хьюго заболел, а Рэй попросил Билла помочь. Поток больных увеличивался, доктор не мог ухаживать за всеми и валился с ног от усталости. Билл не хотел бросить обоих друзей в такой ситуации.
Новый матрос Уолт, успевший благополучно перенести грипп, тоже помогал доктору. Рэй утверждал, что у переболевших людей повторное заражение маловероятно.
Хьюго опять бредил, говорил на незнакомом языке и повторял имена, уже известные Биллу: Грог, Нолан, Римонд, Лили. Уолт, проходя мимо, остановился и прислушался.
Доктор сказал, что не стоит воспринимать всерьез бред больного, и все же слова Уолта встревожили Билла. Ему не хотелось терять друга, но с пиратом он не желал дружить.
Потом появился помощник капитана и стал ругать Рэя за то, что он запрещает убивать больных и тем самым способствует распространению эпидемии. Доктор ответил, что грипп неопасен. Если его лечить вовремя и правильно, то летальных исходов не будет. В качестве наглядного примера Рэй показал Уолта, однако помощник капитана остался при своем мнении. Он бы охотно застрелил всех пациентов вместе с доктором, но капитан запретил. Рэй исцелил всех больных, но помощник капитана продолжал относиться к нему враждебно.
Хьюго поправился. Уолт испуганно смотрел на него и старался держаться подальше. Била тоже терзали сомнения, и он решил побеседовать с Хьюго.
Разговор состоялся глубокой ночью, на палубе, без свидетелей. Билл признался в своих подозрениях. Хьюго ответил, что он – не преступник, не пират и не индеец. Но больше не сообщил о себе ничего, ссылаясь на контракт. Билл поверил, потому что хотел продолжать дружбу.
Беда обрушилась на моряков внезапно. Справедливый, доблестный капитан погиб в бою. Его место занял помощник. И тогда начался кошмар. Новый капитан уволил доктора и перевел боцмана на другой корабль. Рэя заменили тупым, раздражительным алкоголиком. Вместо Рунка прислали Круза, получившего реабилитацию и прежнюю должность. Настали тяжелые времена. С матросами снова обращались, как с рабами. Круз мечтал избавиться от Билла и Хьюго, но капитан запретил трогать их, потому что считал полезными. Билл был силен, вынослив и здоров, а Хьюго метко стрелял.
Наказания стали более серьезные, хотя не такие жестокие, как в начале службы. Снова ввели истязания плетьми, но провинившимся полагалось не более пяти ударов. Таким образом, новый капитан проявил лояльность. Ему хотелось казаться строгим, но не жестоким. Крузу запретили бить Хьюго плетьми. Капитан сказал, что индеец получил то, что ему причитается заранее и даже с избытком. Голодом никого не морили, наоборот, кормили лучше, чем прежде. Во время праздников и после успешных боев матросам давали разные деликатесы и вино. Если они проигрывали сражение, то получали только воду и хлеб. Матросы смирились со своей участью и приспособились к новым условиям. Билл тоже постепенно привык и даже стал думать, что быть военным моряком неплохо, особенно в его положении. Начальство ценило Билла, и боцман не придирался к нему. А Хьюго всегда был готов помочь другу.
Прослужив девять лет, Билл надеялся, что последний год пройдет нормально, хотя на корабле дела шли неважно. Доктор-алкоголик совсем спился и был отстранен от работы. Новый медик не внушал доверия. Он давал всем пациентам одинаковые лекарства и умертвлял больных, которым требовалось интенсивное или длительное лечение. Капитан стал часто болеть и жалел о том, что уволил Рэя. Круз, постаревший и располневший, постоянно злился. Он вымещал свою ярость на новичках и на Уолте. За что боцман возненавидел Уолта, никто не знал. Несчастного матроса редко били плетьми, зато синяки и ссадины постоянно украшали его кожу. Уолт не жаловался, но все понимали, что это делают приближенные Круза по приказу боцмана. Когда Билл и Хьюго попытались вмешаться и взять Уолта под защиту, Круз пожаловался капитану, а тот запретил матросам спорить с боцманом и пригрозил переводом на другой корабль.
На следующее утро начался шторм, хотя синоптики обещали ясную погоду. Корабль находился в открытом море. Матросы-контрактники уже попадали неоднократно в шторм и не боялись его. Им нечего было терять, кроме своих жизней, которые могли оборваться в любой момент по разным причинам. Одни погибали в бою, других уносили болезни, слабых убивали медики и офицеры, а дезертиров расстреливали при попытке к бегству. Смерть в море, во время шторма, не казалась матросам страшной или позорной. Боцман думал иначе. Он не хотел умирать и дрожал от страха. Покинув свою каюту, боцман присоединился к матросам. Никто не обрадовался и не огорчился. Биллу вдруг показалось, будто Хьюго отсутствует. Но, когда опять полыхнула молния, его друг находился на прежнем месте.
Известие о том, что корабль сбился с курса, матросы восприняли спокойно. Офицеры тоже не паниковали, веря в спасение. Боцман, будучи атеистом, жалел о том, что не знает молитвы. Один из матросов предположил, будто морской бог гневается, требуя жертву. Круз ухватился за эту гипотезу, как утопающий за соломинку. Пока он размышлял над тем, кого следует бросить в воду, Уолт надел спасательный жилет и прыгнул за борт. Матросы сочли его поступок нелепым. Но морской бог принял жертву. На горизонте показался остров, и корабль устремился к нему.
Глава 4
Во многих городах существует прекрасный обычай – туристы, загадывая желания, бросают монеты в фонтаны. Приморский курорт, на который Линк Уолт попал по счастливой случайности, не являлся исключением. Фонтанов здесь имелось достаточно, и на дне их бассейнов заманчиво блестели монеты. Купаться в фонтанах запрещалось. Но это правило соблюдалось лишь днем, когда повсюду дежурили патрульные и полицейские, следившие за порядком. Ночью в городе начиналась другая жизнь. Патрульные исчезали, а полицейские являлись только по вызову. Нормальные люди опасались выходить на улицы. Все знали, что темное время суток принадлежит нарушителям законов. Нудисты располагались на пляжах. По городу бродили грабители, насильники и убийцы. Нищие собирали монеты из бассейнов. Линк относился к последней категории. Он предпочитал фонтаны, расположенные на набережной и поблизости от нее. Так было проще и безопаснее.
Линку исполнилось двадцать четыре года, но выглядел он как подросток – невысокий, худой, с невзрачным лицом, усыпанным веснушками. Линк никогда не брился. Волосы не росли у него на лице, зато природа наградила его густой рыжей шевелюрой. Линк был сиротой и не знал ничего о своих родителях. До семнадцати лет он воспитывался в приюте. Затем поступил на службу в военный морской флот, подписав контракт на десять лет. Линк думал, что выбрал престижную профессию, которой может гордиться. Кроме того, его привлекала возможность получить бесплатное питание, жилье и красивую форму. Смерти Линк не боялся. Когда—то все равно придется умереть, а гибель в бою почетна. Но вскоре Линк понял, что заблуждался. Он попал в ад и в рабство одновременно, научился ценить свободу и жизнь, и стал мечтать о побеге. Вырваться удалось лишь через семь лет, когда, в порыве отчаяния, Линк прыгнул в бушующее море. Ему повезло. Волны выбросили беглеца на берег. Так Линк оказался в Илиодории – прекрасной южной стране. Город-курорт, расположенный на берегу живописной бухты, назывался Форк, в честь морского бога.