Наследники Тьмы
Шрифт:
— Ладно, — Надя шмыгнула носом. — Раз ты так хочешь, я… в общем, я помогу тебе.
— Спасибо! ты — моё спасение!
— Когда ты хочешь уехать?
— Прямо сейчас!
— Сейчас?!
— Пожалуйста, Надя! — он легонько сжал её руки, заглянул прямо в глаза.
— Ну хорошо… — она чуть нахмурилась, прикидывая что-то про себя. — Я только на кухню сбегаю, предупрежу, а то ужин скоро…
— Хорошо, беги! — кивнул Женя. — Я вещи пока соберу и двину за тобой к столовой, буду на улице тебя ждать!
— Договорились.
Надя
Морозова вдруг накрыло мучительной, необъяснимой тоской, и он замер, внимательно вслушиваясь в лёгкие шаги своей солнечной возлюбленной, словно старался запомнить их навсегда. Но вот они окончательно стихли вдали, и Женя будто очнулся: быстро покидав свои нехитрые пожитки в сумку, сунул в карман телефон и направился к выходу. Окинув напоследок комнату взглядом — не забыл ли чего? — он распахнул дверь номера.
На пороге стояли Кафтырёв с Десятовым.
— Привет, Жень! — улыбнулся Илья и широко шагнул в номер, плечом втолкнув туда Морозова.
Доктор с холёной бородкой вошёл следом, захлопнув за собой дверь.
— Далеко собрался? — Десятов показал на сумку.
— А в чём дело? — Женя попытался обойти Илью, но тот заступил ему путь.
Кафтырёв тут же встал рядом.
— Нехорошо убегать после процедуры, не показавшись врачу, — заявил он, пронизывая пациента таким взглядом, словно прямо сквозь его тело рассматривал нечто в немыслимой дали.
Адреналин все равно бы не дал Жене переключить восприятие, поэтому он даже не пытался разобраться, что там видит и делает доктор, а с криком «Пропустите!» — треснул его сумкой по уху — Кафтырёв от неожиданности повалился в сторону, и Женя, боднув Десятова головой в живот, ринулся к двери. Но открыть не успел: дверь распахнулась сама — за ней, удивлённо подняв брови, стояла Лявис.
— Помогите! — заорал Морозов и попёр напролом, думая сбить её с ног, но она оказалась неожиданно сильной и устояла, молниеносно выставив руки и блокируя движение, а удар сзади в колено заставил рухнуть Женю навзничь обратно в номер. Он сдавленно хрюкнул, со всего маху стукнувшись затылком о ламинат, перед глазами замельтешили яркие звёздочки.
— Что это с ним такое? — удивлённо спросила Анна, заходя в номер.
— Дверь закрой, — скомандовал Кафтырёв, сдёргивая со спинки кровати полотенце.
Перекатившись на живот, Морозов стал подниматься на четвереньки, но Десятов двинул его снизу ногой под дых, заставив вновь распластаться на полу. Подоспевший Кафтырёв поднял Жене голову и затолкал в рот полотенце.
Илья тем временем вытащил из брюк ремень и стянул пленнику руки.
— А семя?! — уже вне себя от изумления, вопросила Анна.
— Вот возьми сама, да посмотри! — буркнул Десятов, садясь на кровать.
— Ни хрена себе… — спустя полминуты, протянула Лявис. — Я ещё когда впервые с ним столкнулась, поняла, что теплотень у парня — это нечто, но чтобы так!.. Нет, мне и в голову не приходило, что такое, вообще, бывает!
— Вот и нам тоже, — кивнул доктор. — Однако!
— А я предполагал, что он — не из обычных людей, — напомнил Илья, — тогда, в зале, ещё перед посевом вам говорил, помните?
— Да я и без тебя видел, насколько этот тип не тривиален! Готовился к тому, что семя может отторгнуться или неправильно прорасти, но исчезнуть?! Твой Морозов что, просто сожрал его и переварил? Или, может, твоя спецподготовка во всём виновата? — Кафтырёв грозно сдвинул брови, впившись в Десятова недобрым взглядом.
— Да нет, нет, быть такого не может! Семя должно было прижиться, вырасти, и тогда он рассказал бы нам всё о таких, как он! Чем они там с братом моим младшим занимались!.. — Илья перехватил взгляд Старшего, ясно говоривший: плевал я на твоего погибшего брата с высокой колокольни, и поспешил добавить: — Я понятия не имел, что всё так получится — мои разработки никак не могли этому способствовать!
— И что нам теперь с ним делать? — развела руками Анна.
— А семя не могло быть… дефектным? — в отместку за обвинения в некомпетентности, брякнул Илья.
— Что значит — дефектным? — угрожающе процедил доктор.
— Ну, в любом наборе сложных сущностей не бывает абсолютно одинаковых элементов, — уже жалея о собственной несдержанности, напустил научного туману Десятов. — Всегда попадаются хоть немного, но разные вариации… Может, надо попытаться снова?
— Ещё одно семя просрать?.. — нахмурился Кафтырёв. — Ещё чего! Глупее ничего не придумал?
— Что бы мы ни решили, — подала голос Анна, — нам, в любом случае, для начала надо вывести его из номера так, чтобы никто ничего не заподозрил, и запереть внизу.
— Ну, это проще простого! — заявил Десятов. — Его болевая точка нам всем отлично известна. Вы же видели запись?
— Да-да, девица! В номер к нему приходила, — оживился доктор. — Как там её?
— Надежда Белкина, наша старшая повариха.
Обожжённый мыслью, что эти скоты подглядывали за ним и Надей через скрытую камеру, Морозов яростно замычал и завозился на полу.
— О, смотри-ка, — рассмеялась Анна, — реагирует!
— Давайте, посадите его, — приказал Кафтырёв, — а я пока позвоню охране, чтобы задержали эту Белкину, если вдруг уйти надумает.
Значит, камера записывала только изображение, без звука, иначе они бы знали, что Надя не пойдёт одна наружу, она будет ждать его у столовой, а когда не дождётся, то станет звонить. Он не ответит, и она вернётся, сюда, в номер, проверить, куда он пропал, и что тогда эти твари с ней сделают?!
Пока доктор отдавал распоряжения, Десятов с Лявис рывком подняли пленника над полом и — ужаснув своей невероятной силищей — протащили несколько метров, чтобы усадить на стул напротив доктора. Морозов снова отчаянно замычал.