Наследники Ваньки Каина (сборник)
Шрифт:
– Получишь свой процент, – буркнул он Саттару, собиравшему инструменты…
Вечером, отдыхая в своей комнате, Полозов раздумывал. Доллары, золото, камни – все собирал покойный Котеиев. Виктор Иванович зябко передернул плечами, представив себе, как еще живого, но находящегося без сознания Михаила Павловича замуровали в бетонный раствор.
Наследником покойного стали Куров и его команда. Хомчик ничего о них не сможет рассказать, впрочем, как и Лушин, – все проверено, и осечки не произойдет. Оставшихся после провала дела Котенева предпринимателей возьмет под свою руку Сергей Владимирович.
Теперь фирма Михаила больше не существует – уцелевшие обломки поглотят другие, а ценности пойдут в кассу сильного. Таковы правила игры – переспи ночь с бедой и встречай новый день!
Сняв трубку телефона, Виктор Иванович набрал местный номер.
– Джума Юнусович? Это я, привет.
– Салам, – ответил ему знакомый гортанный голос.
– Хочу завтра улететь, дела закопчены. Осталось не многое. Поможешь?
– Обязательно, – заверил Джума. – Как тебе у нас?
– Нормально. Проследи, чтобы завтра не задержались с отправкой.
– Хоп! – и короткие гудки в трубке…
Ближе к полудню следующего дня в ворота усадьбы Саттара втиснулся грузовик с краном. Сам хозяин, стоя во дворе, отсчитал водителю деньги и попросил:
– Сбрось, дорогой, где-нибудь эти блоки, – сухая рука Саттара показала на громоздившиеся в углу бетонные параллелепипеды.
– Одни расходы, слушай! Хотел строиться, да не пригодились, а теперь мешают. Лучше отвези туда, где дорожная стройка. Пусть пригодятся людям. Неудобно, понимаешь, – понизив голос, он взял водителя под руку и заглянул ему в глаза, – я старый человек, за деньги их мне достали, а если все увидят, скажут Саттар совести лишился и ума, то покупает, то выбрасывает…
– Сделаем, – успокоил его водитель и, забравшись в кабину, развернул стрелу крана.
Двое мужчин в грязных тренировочных костюмах помогли зацепить крюк крана за толстую стальную скобу, вмурованную в бетон, и первый блок, покачиваясь в воздухе, поплыл к кузову. За ним последовал второй, третий, четвертый… Теперь уже никто не мог бы с точностью сказать – даже сам хозяин и его верные слуги, – в каком из блоков лежит Лука, а в каком Котенев.
– Спасибо тебе, спасибо, – провожая выезжавшую со двора машину, кланялся и благодарил Саттар.
Водитель вырулил на дорогу и погнал к окраине. Через полчаса пути машина притормозила у заброшенной стройки. Надев рукавицы, водитель развернул стрелу крана и зацепил крюк за скобу первого блока. Заскрипели тросы лебедки, блок закачался в воздухе и рухнул в бурьян. За ним последовали остальные.
Здесь, никому не видимые под слоем бетона, нашли свой последний приют Михаил Котенев и Лука Александриди, бывшие
– Скоро придет машина, – укладывая вещи, сказал Саттару собравшийся уезжать Виктор Иванович.
– Добрый путь, – поклонился хозяин, открывая перед гостем дверь. – Не надо беспокоиться, чемодан отнесут.
– Ты всем доволен? – спускаясь по лестнице, приостановился Полозов. – Может быть, что-нибудь не так? Ты скажи, мы все-таки старые друзья.
– Все хорошо, все, – заулыбался Саттар.
– Тогда по рюмочке на прощание, – вытянул из заднего кармана брюк плоскую фляжку Виктор Иванович. – Так сказать, посошок на дорожку, по нашему обычаю.
– Я сейчас принесу приборы, – сделал движение хозяин, но гость удержал его:
– Не надо, выпьем из колпачка, по-походному. Ну!
Налив в колпачок фляжки коньяк, он протянул его Саттару. Тот принял и выпил, полез за сигаретами. Виктор Иванович запрокинул горлышко фляжки над широко открытым ртом. Обтерев губы ладонью, усмехнулся:
– Прости, иногда хочется нервы успокоить.
Хозяин понимающе кивнул и щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Спустились во двор, где уже ждала белая «Волга». Один из неразговорчивых мужчин уложил чемодан Полозова в багажник. Шофер открыл дверцу.
– Прощай, Саттар, – прижал старика к груди Виктор Иванович.
– Счастливого пути.
Усевшись на заднее сиденье и положив на колени «дипломат» Котенева, Полозов помахал рукой, и машина выехала за ворота.
Вернувшись к себе, Саттар достал новую сигарету, вставил ее в мундштук, и, прикурив, открыл окно. Когда он повернулся, чтобы направиться к сундуку и еще раз полюбоваться полученными от гостя ценностями – так и манил жемчуг, стояли перед глазами желто-красноватые кругляши золотых монет царской чеканки, – желудок вдруг пронзила острая боль. Старик согнулся, выронив мундштук и прижав ладони к животу. Боль не проходила, внутри словно жгло каленым железом.
– Шакал! – просипел Саттар, падая на колени. «Вот почему он пил из горлышка», – мелькнуло в туманящемся сознании.
С усилием добравшись до телефона, он снял трубку и непослушным, негнущимся пальцем едва попадая в дырки диска, набрал номер милиции – пусть он умрет, но этот шакал и его компания тоже не будут жить.
– Слушаю, дежурный…
Фамилии дежурного Саттар не услышал. Новый приступ дикой боли скрутил его и бросил на ковер. Изо рта старика хлынула темная кровь.
– Алло! Кто звонит? – понапрасну вопрошал голос в трубке, а потом раздались короткие гудки.
Вытянувшийся, как-будто ставший больше ростом, сухонький Саттар с перемазанным кровью лицом лежал на ковре.
Открылась дверь, и, неслышно ступая, в комнату вошел один из мужчин в спортивном костюме. Аккуратно загасив сигарету, упавшую рядом с покойным, он нажал на рычаг телефонного аппарата и, дождавшись гудка, набрал номер.
– Джума Юнусович? – услышав гортанный голос на том конце провода, уточнил он. – Случилось большое несчастье. Старый Саттар почувствовал себя плохо и умер.