Наследники. Покорители Стихий
Шрифт:
— Да… К вашему отцу и ко мне — больше это никого не касается.
— Ошибаетесь, профессор! Это касается меня!! — Гарри почти кричал.
— Отдайте. И следуйте за мной…
— Зачем это?
— Узнаете. Ну же! — Снейп резко выбросил руку вперёд. Гарри колебался… всё же в глубине души он понимал, что эта старая фотография действительно касается только Снейпа и Джеймса Поттера… Великий Мерлин! Кто бы мог подумать! С перекошенным от отвращения лицом Гарри впихнул фото в руки Снейпа. Тот мгновенно спрятал его в карман мантии и круто развернулся:
— Следуйте за мной, Поттер.
— И не подумаю! —
Они вернулись в кабинет алхимика. Судя по всему, Невилл уже прибрал явные последствия своего неудачного опыта и поплёлся готовиться к следующему взысканию. Снейп прошёл к чёрному бюро, стоявшему около письменного стола и открыл один из ящичков, — положив туда фотографию, он одновременно что-то достал:
— Полагаю, вы уже всё знаете, мистер Поттер, — Гарри кивнул, — значит, моя задача облегчается до предела — сейчас я вручаю вам ключ, а завтра передам вещь, открываемую этим ключом. Она хранится в Гринготтсе. Вот, собственно, и всё, — профессор протянул юноше резной металлический ключ на длинном кожаном ремешке.
— А что… что именно вы отдадите мне завтра?
— Джеймс оставил это для вас — там большая деревянная шкатулка… Он передал её мне на хранение незадолго до… до 31 октября… ну вы понимаете, Поттер… — Гарри с удивлением вынужден был признать, что Снейп не смог сказать "незадолго до своей смерти". В душе боролись ненависть и любопытство… следовало поблагодарить и уйти, как можно быстрее… Гарри расправил плетёную кожаную веревочку и надел ключ на шею.
— Вы знаете о содержимом шкатулки?
— Нет. Я не лезу в чужие тайны.
— А почему мой отец оставил шкатулку именно вам? И почему вы до сих пор мне ничего не сказали?!
— Джеймс хотел, чтобы вы получили эту вещь в год окончания школы, поэтому время ещё не пришло. Но раз вы узнали тайну, я считаю себя обязанным отдать её сейчас. А почему поручил именно мне… — Снейп пожал плечами, — полагаю, он был совершенно уверен в своей неразлучности с Блэком в смерти так же, как в жизни — а шкатулку требовалось хранить долго. Это Блэк был настоящим братом вашему отцу, а не я.
— А вы? — Гарри вскинул глаза.
— Я был сводным… — сухо отрезал Снейп. — Не смею вас больше задерживать, мистер Поттер, — едва заметный кивок. Гарри пошёл к двери и остановился:
— Профессор… Расскажите мне об отце…
— Вряд ли я смогу это сделать, — алхимик втянул голову в плечи и глубоко засунул руки в карманы мантии, — я не слишком хорошо его знал. Спросите Блэка.
— Сириус ушёл, а вы здесь… И вы, как выяснилось, были его братом… — даже произнося эти слова вслух, Гарри сам себе не верил, в голове по-прежнему не укладывалось.
— Я не смогу рассказать о вашем отце то, что вы хотите услышать… у нас были не самые тесные и не всегда тёплые отношения…
— Расскажите о тех, какие были… Расскажите, как появилась эта фотография… пожалуйста! — Снейп внимательно глянул на Гарри, словно видел его впервые, и прищурился:
— Уверены? Вы действительно
— Я хочу знать… — прошептал Гарри, зажав ключ в кулаке и ощущая, как металл врезается в ладонь. Профессор зельеделия медленно опустился в кресло, оставляя письменный стол между собой и собеседником. После долгой паузы он заговорил, не отрывая глаз от сцепленных пальцев рук:
— До того, как пошёл в Хогвартс, я ни разу не видел моего сводного брата, хотя уже знал о его существовании — перед смертью мать рассказала мне…
…Мама долго болела, но я никогда не думал, что она может просто взять и умереть. Мама… Я тогда не понял и половины из её сбивчивого рассказа, осознание пришло позже… Отец… мой строгий и серьёзный, обожаемый отец, который воспитывал меня с пелёнок, оказался не родным… В день смерти матери он перестал называть меня сыном — счёл, будто по моей вине она умерла, из-за самого факта моего существования, не позволявшего ей забыть прошлое…
— В Хогвартсе я оказался на год раньше, чем остальные дети моего возраста — так вышло, что прадед вынужден был взять меня к себе.
…Один из самых ужасных дней в моей жизни… Тот, кого я считал отцом, не разрешил мне проводить маму на кладбище… Он возненавидел меня — я же остался жить, а она умерла… Он потребовал забыть о доме навсегда и отвёз меня к прадеду. Так я лишился обоих родителей… Почти как ты, Гарри…
— В положенное время я прошёл Распределение и начал учиться. Мой сводный брат оказался на другом факультете, что не удивительно, учитывая его родословную, — Снейп криво усмехнулся, Гарри вздрогнул — даже косвенное упоминание о родстве с Гриффиндорами отзывалось в душе тупой болью. Оно означало неотвратимость судьбы и предназначения.
— В школе я постоянно наблюдал за Джеймсом, — он часто получал письма из дома и всегда уезжал на каникулы… а я всегда оставался. Мы учились на разных факультетах, но я непременно оказывался рядом, когда ему было плохо, и умел сделать ещё больнее. Это напоминает ваши взаимоотношения с мистером Малфоем, — Снейп бросил быстрый взгляд на Гарри, — иногда я узнаю в Драко себя в детстве…
…О, как я ненавидел Джеймса! Всеми фибрами души! Я обвинял его в отсутствии у меня дома и семьи.
— А… мой отец знал, что вы братья? — Гарри стало трудно дышать, он вытолкнул свой вопрос, словно тот застрял в горле.
— Поначалу не знал… Но вскоре его, видимо, просветили, и Джеймс стал мне мстить. Я не мог его осуждать, зато мог ненавидеть, — губы профессора сжались, глаза сверкнули злым тёмным огнём. Гарри вновь почувствовал утихшую, было, острую неприязнь к Снейпу.
…Первые годы, когда Джеймс был ещё мал и не столь заносчив и высокомерен, он не понимал, почему и за что я его ненавижу и всегда нападаю первым, однако, постепенно стал всё чаще отвечать мне той же монетой, и вскоре принялся задирать и издеваться. Я понял причину — Джеймс узнал, кто я — и взбесился. Он не простил мою мать, заворожившую старшего Поттера, и меня, зачатого обманом… Тогда и начались все эти выходки…Он и его дружки были изобретательны и жестоки, но я никогда не сдавался, не ждал помощи и ни от кого её не просил. Когда мы дрались, Джеймс шипел: "это за то, что ты родился"…