Наследники
Шрифт:
— Жаль, что народу много, — хихикнула Эстер, — а то бы разделась догола. А что, Рени был бы не против.
Алиса улыбнулась в ответ.
Среди общего гомона вдруг послышались крики ссоры. Алиса обернулась — мальчишки что-то не поделили, и теперь наскакивали друг на друга, красные, взъерошенные, злые.
— Ну-ка, попробуй, — Ренат пододвинулся к Алисе, — вон тому, черноволосому скажи, чтобы отдал мяч.
Мальчишка с мячом уворачивался и отпрыгивал от товарищей, не давая играть, вредничал.
Алиса недоуменно обернулась.
— Как? Подойти,
— Нет, отсюда. Просто возьми и мысленно скажи ему.
Это звучало странно. Алиса повернулась к детям, нахмурила лоб, уставилась на парнишку. "Отдай мяч, отдай мяч!" — повторяла она. Ренат обнял ее за плечи, Эстер тоже пододвинулась и взяла Алису за руку. Алисе казалось, что всё это глупости, но вот мальчишка дернулся, скривил губы и бросил мяч другому, а сам демонстративно отвернулся. Получивший мяч был великодушен, он что-то тихо примирительно заговорил, не прошло и минуты, как они снова носились, осыпая песком лежащих взрослых.
20
— Молодец, — похвалил Ренат, улыбаясь глазами.
— Да мне кажется, — возразила Алиса, — я тут совсем не при чем. Ну поссорились пацаны, и помирились.
— Как знать, как знать, — пропела Эстер, и снова легла на покрывало, прикрыв лицо бейсболкой.
— Нет, это сделала ты, — убедительно ответил Ренат, — точнее мы все. Сейчас еще твои способности не очень развиты, и какая у тебя аура, мы точно сказать не можем, но дар убеждения у тебя есть, просто мы немного усилили твою ретрансляцию.
— Вы умеете делиться силой? — удивилась Алиса.
— Мы все умеем, — кивнул Ренат, — и ты научишься. На детях тренироваться лучше всего, они податливые для внушения.
Они потом еще немного потренировались. Сначала успокоили подвыпившего дачника, которого никак не могла утащить с пляжа уставшая жена, потом охладили пылкого юнца, слишком ретиво пристающего к девушкам. Под конец они уже начали откровенно веселиться, посылая нырять толстого мужчину, который до этого категорически отказывался идти поплавать с маленьким сыном. Спустя время, толстяк не только нырял и выныривал, пуская фонтаны, как синий кит, но и изображал дельфина, катая сына на спине. Его жена хохотала на берегу.
Это было забавно, но когда они вернулись домой, Алиса ощутила неимоверную усталость.
— Ничего, привыкнешь, — Ренат притянул ее к себе, провел ладонью по лицу и чмокнул в нос, — это тоже требует времени и тренировок.
Три дня пролетели быстро. Когда она вернулась домой, первым делом получила порцию охов и причитаний по поводу синяка на лице. К слову сказать, за время, проведенное на даче, синяк слегка побледнел, и перестал пугать своей налитой синевой. Алиса достаточно внятно, чтобы выглядело правдоподобно, и в меру туманно, чтобы не раскрывать подробностей, выдала что-то вроде "шла, упала".
— Господи, ни на секунду тебя нельзя выпускать из поля зрения! — всплескивала руками бабушка, — куда только Ренат смотрел?!
— Всё время на меня, — честно ответила Алиса.
Хуже было с Драгоном. Катька по телефону рассказала сплетни, сама толком ничего не знала, но, вроде бы, его отправили в клинику неврозов в очень остром состоянии.
— В психушку! — с ужасом выдыхала подруга, — прикинь!
Алисе хотелось плакать. Ей было жалко Кирилла, но что делать, она не знала.
— Так лучше, — поддерживала ее Тина, которая видела, как мечется Алиса, — ничего с ним не случится, может препараты пригасят одержимость. Ты не грызи себя, всё равно уже ничего не изменишь.
Но Алиса грызла, вспоминая, что произошло, и пытаясь в уме переиграть партию. Никак не выходило ладно, и это угнетало ее.
Это лето, такое насыщенное на впечатления, пролетело мгновенно. Чтобы занять себя, и отвлечься от томительного ожидания результатов поступления, Алиса много тренировалась, начала бегать, и даже Ренат стал жаловаться, что редко ее видит. Зато она с удовлетворением сама для себя отметила, что находится в отличной форме.
— Ты изменилась, — задумчиво рассматривала ее Катька.
— Угу, — удовлетворенно кивала Алиса.
— И не только внешне, ты вообще какая-то другая стала. Не понимаю, что изменилось, но вообще другая.
— Надеюсь, в хорошем смысле? — улыбалась Алиса. Она понимала, о чем говорит подруга, но как той объяснить? Да и надо ли, вообще, что-то объяснять…
Наконец время истекло, и, однажды утром, она, нервничая, открыла списки зачисленных на курс.
— Я поступила, — растерянно, будто не верила своим глазам, произнесла Алиса. — Я поступила! — тут же закричала она, и на крик прибежала бабушка с кухонным полотенцем в руках.
— Я поступила! Я поступила! — Алиса вскочила со стула, схватила бабушку за руки и обе пустились в пляс по комнате.
— Ну всё, всё, — бабушка, смеясь, остановилась, — молодец! Только вот как же, а? Одна будешь там?
— Ты же моя бабушка-забота! — Алиса в приливе нежности обхватила бабушку, прижалась щекой к щеке, — всё хорошо будет! Ты же отпустила маму, ей тогда было столько же, сколько мне сейчас!
— Тогда и время было другое, — сказала бабушка, — и дети более…
— Ответственные? — услужливо подсказывала Алиса.
— Взрослые!
С поступлением было решено. Академия предоставляла для студентов общежитие, и нужно было немедленно приехать, чтобы зарезервировать место. Всё решилось в один день, билеты были куплены на троих — Алису, Тину и Рената.
— Хорошо, что друзья поехали с тобой, — бабушка выглядела очень взволнованной, говорила тоненьким голосом, и всё время вытирала платочком уголок глаза. — Тина, вы там присмотрите за ней.
Тина улыбнулась и кивнула, а Алиса возмущенно зашипела. Кажется, бабушка не совсем улавливает смысл их отношений, для нее Алиса — маленькая девочка, которой нужна взрослая компаньонка. И даже тот факт, что рядом с Алисой, держа ее за талию стоял Ренат, ничего не говорило бабушке, или же она предпочитала не думать, какого рода отношения связывают внучку и этого молодого мужчину.