Шрифт:
За техническую консультацию большое спасибо писателю Симеону Гарфинкелю, знатоку металлоконструкций, проводки и пр., настоящему, как перед Богом, (бывшему) хакеру, лазавшему по всевозможным постройкам. Джек пользуется разнообразными вариантами Метода Гарфинкеля, занимаясь серфингом на лифте.
Моей жене и первой читательнице — Мэри.
Докторам медицины Джо Богдану и Дафне Кешишьян за сведения о детском СПИДе.
Служащим магазина WB в 1-м округе: помните 26 сентября 1996 года в Олбани?
За щедрую профессиональную
Замечание автора
Джек вернулся.
Ни на один из семнадцати своих романов я не получал столько откликов, как на «Могилу». Она публикуется с 1984 года, а ко мне до сих пор идет нескончаемый поток писем с одним и тем же вопросом: когда вернется Наладчик Джек?
Собственно, я раз пять выводил его в рассказах, новеллах и в качестве второстепенного персонажа в «Ночном мире». Но еще ни разу не посвящал отдельной книги.
Почему после «Могилы» не появилось ни одного романа о Наладчике Джеке? По многим причинам. Во-первых, Джек для меня — особенный персонаж. Не желая им злоупотреблять, я придерживал его, выпускал в экстренных случаях, снова прятал в ожидании подходящих обстоятельств, когда он удостоится целого произведения.
И вот перед вами «Наследники».
Самое замечательное: выяснилось, что мне с Джеком по-прежнему приятно работать. Мы собираемся как-нибудь это проделать еще разок. Обещаю взяться за дело, не выжидая следующих десяти с половиной лет. (Знаете, никто не молодеет.)
Примечание: на Седьмой авеню у Сент-Винсента нет никакого Центра для детей, больных СПИДом. Я его выдумал. Хотя, к несчастью, не выдумал нуждающихся в нем малышей.
http://www.repairmanjack.com
Пятница
1
— Эй, полегче! — крикнула Алисия, когда такси шарахнулось влево, обгоняя фургон «Нинекс», тащившийся вверх по Мэдисон-авеню. — Я вовсе не так сильно спешу!
Шофер, с курчавыми черными волосами, усами Саддама Хусейна, смуглой кожей, словно не слышал. Бросил машину через два ряда влево, через три вправо, ударил по тормозам, газанул, тормознул, газанул — Алисия прыгала взад и вперед, вправо и влево на заднем сиденье, — вильнул, уклоняясь от столкновения с другим бешеным желтым такси, точно так же маниакально пытавшимся прорваться сквозь утренний трафик.
Чистый выигрыш в нашу пользу — целый корпус. Возможно, что в пользу.
Она забарабанила в запотевшую поцарапанную пластиковую перегородку:
— Тише, черт побери! Я хочу доехать в целости и сохранности.
Шофер проигнорировал. Только прибавил скорости, если такое возможно, как бы ведя личную войну с каждой другой машиной в Манхэттене. Боже, храни пешеходов.
Следовало бы привыкнуть. Она росла в Манхэттене. Хотя не бывала давненько. В восемнадцать уехала
Поэтому теперь, спустя год с небольшим, еще не свыклась с переменами в городе. Кто бы поверил в возможность расчистить грязь, как бы навечно налипшую на Таймс-сквер?
А таксисты? Что с ними стряслось? Шоферы всегда были нахальными, дерзкими, и прежде в этом городе приходилось поглядывать по сторонам, тем не менее новая поросль — истинные маньяки.
Наконец домчались до сороковых улиц.
Почти приехали. В конце концов, может, завтра удастся увидеть рассвет.
Однако на подъезде к Сорок восьмой она обратила внимание, что такси по-прежнему держится в центральном ряду и прибавляет скорость. Сначала подумала, будто шофер проскочил поворот, потом разглядела просвет через два ряда справа за разрисованным грузовым фургоном и чуть-чуть впереди отходившего от бровки тротуара автобуса.
— Нет! — закричала Алисия. — Пожалуйста! Неужели вы собираетесь...
Таксист собирался. И выполнил свое намерение, еле-еле успев. Автобус заскрежетал тормозами и оглушительно загудел.
Машина юркнула на свободный клочок Сорок восьмой, лихорадочно дернулась к тротуару направо. Рывком остановилась там, где сказала Алисия, усаживаясь на заднее сиденье в Гринвич-Виллидж.
— Шесть семьдесят пять, — потребовал шофер.
Она сидела, кипя от злости, желая, чтобы хватило сил разбить перегородку и удавить его. Сил не хватило. Впрочем, в отместку можно дать ему отведать его же собственной микстуры.
Алисия медленно, дюйм за дюймом, подвинулась к дверце со стороны тротуара, открыла с величайшей осторожностью, не спеша вылезла. Вытащила бумажник, принялась старательно звякать мелочью. Мелочи набиралось доллара на два. Даймами и никелями отсчитала доллар семьдесят пять.
— Ну, леди, — буркнул таксист, наклонившись через спинку пассажирского сиденья и глядя на нее в окно, — у меня не целый день в запасе.
Алисия притворилась, будто не слышит, неторопливо вытаскивая из бумажника пять долларовых бумажек... одну за другой... Наконец, держа в руке ровно шесть семьдесят пять, протянула в окно.
И замерла в ожидании.
Долго ждать не пришлось — максимум через три секунды таксист выскочил из своей дверцы, глядя на нее поверх крыши такси.
— Эй! А на чай?
— Простите? — вежливо извинилась она. — Не расслышала.
— На чай, леди?
— Извините, — повторила Алисия, приложив руку к уху. — Вижу, губы шевелятся, да только ни слова не слышу. Чаю выпить хотите?
— Чаевые где, черт побери! Чаевые! Будь я проклят, мои чаевые за ездку!
— Понравилась ли мне поездка? — переспросила она и ледяным тоном продолжила: — По десятибалльной шкале нулевая оценка... в точности равная чаевым.