Наследство Каменного короля
Шрифт:
С течением времени дорога обросла деревнями, замками, монастырями и городами, хотя Лонхенбург по-прежнему оставался самым большим из них. Если поторопиться, можно было доехать до столицы менее чем за две недели, а миновав королевские земли, достичь самого северного города королевства – Эйлен-Донана. Дальше тракт терялся, и что находилось за Эйлен-Донаном, могли предположить только его обитатели: там простирались болота, горы и непроходимые леса, в которых, как поговаривали, до сих пор обитали странные и страшные племена, оставшиеся непокорёнными за все эти сотни лет. Рассказывали, что тамошние обитатели сродни ограм: огромные, в полтора человеческих роста, носившие шкуры и передвигавшиеся верхом на гигантских волосатых животных, у которых рога росли прямо изо рта.
В южном направлении Северный тракт, дотянувшись до реки Апенраде, круто поворачивал на восток, к Длинной Лошади. Причиной тому был огромный овраг, называемый Гриммельнским, почти пропасть, в который сверкающим водопадом низвергалась Апенраде; по ту сторону оврага виднелся густой лес, покрывавший горы и расстилавшийся до самого Вала. Овраг этот тянулся на восток до моря Арит, превращаясь в самый настоящий фьорд, в который на добрый десяток миль вглубь могли заходить даже самые крупные корабли.
Сейчас дорога шла всего в полутора-двух милях от края этой пропасти; в давние времена, во время постройки тракта, овраг находился намного дальше, но ветер и вода мало-помалу делали своё дело, обрушивая его края. Через какое-то время, наверное, Гриммельн грозил поглотить и саму дорогу, но пока между ними лежали крестьянские наделы с какими-то низкорослыми деревьями.
Выбравшись на дорогу, друзья оказались не более чем в нескольких сотнях шагов от Длинной Лошади; поля расстилались не только справа до обрыва, но и слева от тракта; по эту сторону, насколько позволяла рассмотреть сгущающаяся темнота, засаженные подсолнухами. Сама деревня, что было большой редкостью, оказалась окружена стеной – высоким, в два человеческих роста, частоколом из грубо отёсанных и заострённых вверху брёвен; внутрь вели обитые железом ворота.
Они были широко распахнуты, и изнутри слышались звуки музыки и пьяные крики. Перед воротами стоял на страже толстенький мужичок с алебардой в руках и в кожаном шлеме, составлявшими единственные предметы его вооружения. Привалившись плечом к створке, он гораздо больше интересовался происходившим по ту сторону частокола, чем прибывающими гостями. Заслышав стук копыт, он лениво обернулся, и тотчас попытался принять воинственный вид: крестьяне с окрестных деревень никогда не приезжали верхом, и уж точно без оружия. Впрочем, мужичок и не подумал запирать ворота: долгие годы безопасности сделали свое дело, и безмятежное выражение его лица ясно говорило, что само наличие стражника возле ворот – это не более чем обычай.
– Приветствую вас, гости, – провозгласил он сиплым голосом, – по делу или увеселения ради?
– Проездом, добрый человек. – Томас подъехал поближе и, нагнувшись, вложил ему в ладонь мелкую серебряную монету. – Не подскажешь ли, где уставшие путники могут найти пристанище на ночь?