Наследство Катарины 4. Крылатый демон. Часть 1
Шрифт:
Внезапно стало темно и холодно. Она пролетала мимо звезд, астероидов, энергетических скоплений: ярких, шаровидных и обтекаемых. Звезды вблизи выглядели грудами камня, на некоторых она улавливала движение, но не успевала толком его разглядеть. Девушка обратилась к себе и поняла, что нити связи и силы Бинара ослабевают. Ей нужно было срочно возвращаться. Но она отчаянно думала о нем, представляя его мощный торс, сильные руки, волевой подбородок, белые глаза, и грохот его соблазнительного голоса. И тут что-то потянуло ее вниз, и она мгновенно вернулась в тело. Да так, что оно
Ленц вбежал в комнату, тараща на нее испуганные глаза. Впереди него в воздухе висела черная, готовая поразить врага, сфера. Как только он понял, что драться не с кем, сфера исчезла, а он помог ей подняться. Вета тоже появилась в дверях.
– Что это было? – усадил он ее на кровать. – Ты как?
– Нормально, – солгала девушка, слабость не давала ей поднять руки, но энергия уже пребывала. – Хотела его найти. – Ленц вздохнул.
– Что-то отбросило?
– Сложно объяснить. Я работаю над новыми умениями, – усмехнулась Катарина.
– Аккуратнее с этим, – вмешалась Вета, прикладывая ей лед ко лбу. – Магия – дело опасное. Вы оба любите рисковать. Ничем хорошим это не закончится. – Ленц скорчил рожицу, и Катарина улыбнулась. Ей было приятно, что Вета переживает, ведь от матери она не получала внимания.
– Так у тебя получилось? – любопытствовал юноша.
– Я не знаю, где искать Канум. Я попыталась выйти на него самого, но не вышло. А потом у меня не осталось энергии, и меня что-то потянуло обратно. —Вета убрала лед, синяка уже не было, как и шишки: девушка исцелялась.
Дом залатал дыру в стене. «Вот бы он мог сделать то же самое с моим сердцем», – думала Катарина, сворачиваясь в постели клубочком. Силы практически к ней вернулись, золотые лучи летали по комнате, присаживаясь на одеяло. Сегодня они приняли облик маленьких птиц. Катарина погладила одну по пернатой головке, и та взъерошилась. Другие – затянули песенку, чирикая, и убаюкивая девушку. Она расслабилась и оказалась во сне.
Широкое озеро раскинулось на многие километры. Водная гладь блестела на солнце и была спокойна, погода ветром не баловала. Возле кромки озера примостился небольшой деревянный плот и воткнутая в землю палка. Девушка опасливо коснулась палки, взошла на плот и оттолкнулась. Одного толчка хватило, чтобы она отплыла далеко от берега. Другого, чтобы добралась до середины.
Катарина долго гребла, но земля не появлялась. Выбившись из сил, она села посреди плота, и рядом с ней тут же материализовался мужчина: высокий, красивый, с бородой. Он смотрел на нее улыбаясь, его ледяные глаза хитро блестели:
– Расскажешь, почему не можешь добраться до берега? – прозвучал его задорный, жизнерадостный голос.
– Потому что озеро велико, – предположила она.
– Нет, мисс всезнайка, – издевался мужчина. – А может ты просто недостаточно сильна? – девушка пожала плечами.
– Да тут же берега не видно! – возмутилась она.
– Не видно, когда не хочешь видеть, – скрестил он под собой ноги. – Посмотри внимательно, Катарина…
Девушка смотрела, но водная гладь закрывала собой весь горизонт, но стоило ей сосредоточиться на воде, и она начала убывать: – плот прибило к берегу, поросшему густой травой. Мужчина хлопнул в ладоши, спрыгивая на сушу. Она тоже собиралась сойти, но он выставил руку:
– Это моя остановка, не твоя, – Катарина растерянно на него посмотрела. – Иногда, чтобы видеть, нужно просто хорошенько присмотреться, а не прятаться от проблем. Не забывай об этом. Ответы, которые ты ищешь, лежат на поверхности. Каждое твое действие порождает последствие. Невозможно дойти до финиша, пропустив одну из головоломок, – улыбался он так откровенно, что его захотелось обнять. – Ступай, дорогая, – зашагал по траве к яркому свету, видневшемуся вдалеке.
Она распахнула глаза: «Аластер». Прародитель еще не приходил к ней во сне, обычно это делали женщины, чтобы предупредить ее об опасности.
– Я что-то упускаю, не вижу главного…
Живот скрутило, и она пулей побежала в туалет. Девушку рвало желчью, руки от кисти до локтя кололо, словно иголками. Когда она спустилась вниз, Ленц и Вета уже позавтракали, и болтали за столом. Они переживали, расспрашивая ее о самочувствии, ведь лицо у нее было зеленого цвета. Еда не лезла в рот, голова гудела.
«Что происходит? Почему я не исцеляюсь от «параллельной»?», – подумала Катарина, испугавшись, что кто-то снова навел на нее заклинание или захватил дом. Однако самочувствие изменилось явно после того сна.
Вечером ей пришла записка от Регины: «Не будь бякой, Кэти, приезжай! Ромео сказал первое «ГУ», а тебя не было рядом». Катарина прослезилась, но эмоции скоропостижно вытеснили размышления, не дававшие ей покоя:
– Головоломка, – бубнила она себе под нос. —Видеть то, что не видно…
Она стала припоминать события, которые предшествовали ее сну, и вспомнила про подарок Мартина. Катарина не хотела ее доставать после того зловещего шепота, но раз Аластер утверждал обратное, достала из тайника. Как только девушка к ней прикоснулась, лиса засверкала золотом, повернула голову и тявкнула: – в детстве она отдала бы все за такую вещицу.
Перстень лежал в шкатулке, не издавая звуков, камень был алым. Девушка сделала вывод, что он все-таки изменил цвет после соединения. Она рассматривала его и безумно хотела надеть. Желание крепло, усиливалось, руки задрожали. А затем он взметнулся и оказался у нее на пальце. Ее глаза покрылись алой пеленой, она затряслась всем телом, кресло застучало ножками о деревянный пол.
Алая нить вплелась в остальные, превосходя их по толщине. Она давила, поглощала, испепеляла. Картинка рябила, подрагивала, и резко сменилась. Оказавшись в чудесном саду, Катарина пыталась разглядеть, что ей открылось, но алая нить не давала расслабиться. Успев краем глаза зацепить изображение многовековых деревьев с мощными стволами и ветками до самого неба, и золотую пыльцу, летавшую в воздухе, она вернулась, срывая с пальца кольцо тьмы. Оно само запрыгнуло в шкатулку. Лиса осветлила половину комнаты, и крышка захлопнулась. Девушку покинули силы, живот снова скрутило, к горлу подступила тошнота: