Наследство последнего императора
Шрифт:
Мэр очень огорчился.
– Ваше сиятельство… – проникновенно заговорил он.
– У меня нет титула, – пояснила Куликовская-Романова.
– Да не может быть! – удивился Собчак. – Я полагал, что вы, выйдя замуж, получили автоматически титул мужа.
– Мой муж тоже не имеет титула.
– Кто же вам сделал такую гадость? – возмутился Собчак.
– Вы, – ответила Куликовская-Романова.
Собчак несколько натянуто засмеялся.
– Мне очень нравится ваше чувство юмора. В нем есть что-то тонкое, английское, – заявил мэр.
– А почему, господин мэр, вы решили, что я шучу?
Он ничего не сказал и выжидающе смотрел
Куликовская-Романова пояснила:
– Говоря о тех, кто лишил моего супруга его титула, я имела в виду, прежде всего коммунистов, из-за которых почти вся русская аристократия бежала из России. Вы ведь тоже коммунист? По крайней мере, по убеждениям?
Удивлению мэра не было границ.
– Откуда у вас эти совершенно непроверенные, не имеющие отношения к действительности сведения? – обиделся он.
– От вас.
– Что-о? – не поверил своим ушам Собчак.
– От вас лично, – повторила она. – Мне довелось видеть по телевизору ваше выступление. В начале вашей «катастройки». Вы тогда сообщили всем, что самое любимое ваше чтение – журнал «Коммунист» и что самая большая ваша мечта – вступить в КПСС, – пояснила Куликовская-Романова.
– Ах, вот что! – подавляя досаду, сказал мэр. – По телевизору, значит, видели… Но разве можно все так понимать – буквально? Все не так просто на этом свете.
– Думаю, и на том свете будет не проще, – заметила она.
– Ольга Николаевна, – сменил тему мэр. – Я с огромным уважением отношусь к вам и вашей деятельности. Но ваша просьба невыполнима. Мало того – совершенно нереальна. Прошу меня понять, – проникновенно произнес он. – Даже я, человек не последний в новой демократической России и мэр такого города, как Санкт-Петербург, не всесилен. Увы!
– Однако позволю себе заметить, что и не рассчитывала на всесилие мэра даже такого города, как Санкт-Петербург, и на всесилие человека, не последнего в России, – холодно произнесла Куликовская-Романова. – Мне и в настоящую секунду кажется, что моя просьба – пустяк, и вы в состоянии решить ее теперь же… Господь с вами! Прощайте.
Она повернулась к нему спиной и, не торопясь, но все еще легкой для ее семидесяти лет походкой направилась к двери.
Собчак и сам не понимал, почему он отказал ей в сущем пустяке. И даже меньше, чем пустяке. Собственно, что он о ней знал?
, Куликовская-Романова. Ольга Николаевна. Вдова недавно помершего Тихона Николаевича Куликовского-Романова – родного племянника Николая Второго. Сын великой княгини Ольги Александровны – сестры последнего царя.
…Великая княгиня побывала замужем дважды. Сначала за герцогом Петром Ольденбургским. Петя оказался педерастом. После нескольких лет мучений, Ольга Александровна выпросила у брата разрешение на развод. Он согласился, но не раньше, чем через четыре года.
Она срок выдержала, после чего заявила брату-императору, что давно любит ротмистра Николая Куликовского, а коль скоро брат подписал Манифест от 17 октября и законы империи все равно меняются, то она не видит никаких препятствий к своему браку с простым офицером, а не с особой династического рода.
Царь Николай дал согласие. Но поставил условие: после развода подождать еще пять лет.
Великая княгиня Ольга и ротмистр Куликовский дождались. Брак оказался на редкость счастливым. Из последних Романовых только Ольге и повезло. Уже в Дании у нее родился сын Тихон, который, разумеется, не имел никаких династических прав и обязанностей, поэтому он тоже женился по любви – на дочери казачьего есаула Ольге Пупыниной.
Вплоть до окончания второй мировой войны молодые жили в Дании, у матери, Ольги Александровны и бабушки – вдовствующей императрицы Марии Феодоровны. Но после 1945 года пришлось Ольге Александровне бежать из материнского дома в Канаду. Ей грозили большие неприятности за помощь, которую она оказывала русским, которые имели несчастье служить в гитлеровских войсках.
Тихон с женой жили в Торонто, детей у них не было. Всю жизнь они работали, вышли на пенсию, и вот недавно Тихон Николаевич умер, а его вдова основала благотворительный фонд имени своей усопшей свекрови и зачастила в Россию.
Собчак нажал кнопку звонка. Дверь тотчас же бесшумно отворилась. В проеме показалась голова его нового помощника-референта – манерного черноволосого малого. У референта было странное имя для парня – Ира. Правда, оно происходило от Ираклия, под которым парень действительно был записан в паспорте, но все-таки… Противно мужика называть бабским именем, но делать было нечего. Скрепя сердце, Собчак согласился взять парня, чьи гомосексуальные интересы не стали секретом для мэра. Каждый раз, когда приходилось здороваться или прощаться за руку с новым помощником, Собчак потом с отвращением отмывал ладони в небольшой туалетной комнате за дополнительной дверью, замаскированной под деревянную панель. И каждый раз он осознавал будто заново, что этим же краном пользовались до него легендарные личности – от председателя исполкома Коминтерна Зиновьева, получившего в 1937 году заслуженную пулю, и до последнего в истории России секретаря обкома КПСС академика Гидаспова, который совершенно неожиданно для себя – исключительно по воле Горбачева – ненадолго оказался в этом же кабинете.
Новый помощник, хамоватый, хитрый, но при этом совершенно бестолковый парень, только вносил сумятицу в работу административного аппарата мэрии – тяжеловесного неуклюжего механизма.
Парня Собчаку навязала знаменитая демократка Старовойтова, о которой Собчак заявил на ежегодном приеме-банкете в Смольном, куда пообщаться с властью традиционно приглашались самые видные люди в городе:
– Удивительный талант у нашей Галины Васильевны! Жаль, ее здесь нет сейчас – Москва слишком много прав заявила на нашу знаменитую землячку… Неудивительно: Галина Васильевна – лучший в нашей стране, а может, и в мире, специалист по межэтническим отношениям. Обратите внимание: как только между карабахскими армянами и азербайджанцами затухает война и обе стороны заявляют о желании переговоров, наша Галя тут же летит на Кавказ. И уже на следующий день война возобновляется. С еще большим ожесточением. У нее явно есть какое-то волшебное слово. Какая-нибудь говорящая щука исполняет все, о чем Галя попросит.
Собчак обнаружил, что в зале возникла недоуменная тишина. Гости озадаченно уставились на мэра. Он поспешно добавил:
– Шутка! Это была просто шутка!
Но было поздно.
Старовойтовой, конечно, тут же донесли. Встречаться с Собчаком по этому поводу она сочла роскошью и написала ему записку. В ней было всего две фразы: «Меньше всего я ожидала, что именно Вы способны выстрелить мне в спину и еще сделать контрольный выстрел! Только не говорите, что Вы всего-навсего пошутили. Г.С.».