Наследство Уиндемов
Шрифт:
— Разумеется, я останусь с тобой, разве может быть иначе? Успокойся, я ни за что не покину тебя, обещаю.
Невыносимо страдая, она закрыла глаза…
Тошнота, правда, отступила, но оставался невыносимый шум в левом виске. Марка не было рядом. Паника и страх мгновенно охватили ее, заставив вскрикнуть.
— Я здесь, — сказал он, и она увидела его идущим к ее постели.
— Ты обещал не оставлять меня.
— Успокойся, я лишь отходил к камину. Как ты себя чувствуешь?
— Как бочонок с элем, выброшенный из вагона на булыжную мостовую и давший маленькую течь. Эль без конца шипит и пенится.
— Со
— Может быть, ты голодна?
— Нет, — сказала она. — Чай очень приятный, его мне вполне достаточно.
— Ты обещаешь мне поправиться?
— Да, трещина в бочонке стала меньше, и эль уже не так шипит.
— Прекрасно, — нежно сказал он. Внезапно в его голосе послышались настойчивые нотки. — Какого черта тебе понадобилось в библиотеке в четыре часа утра?
Она хотела рассмеяться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.
— Мне не давало покоя сокровище Уиндемов, я хотела подобрать ключ к нему и нашла его, Марк. В нашей библиотеке есть та же книга, что и у мистера Боргеса.
Он нахмурился.
— Если тебе пришла в голову мысль охотиться за сокровищами, то могла бы разбудить и меня. Никогда не предпринимай ничего в одиночку. Должен заметить, что мы не нашли рядом с тобой никакой книги.
— Наверняка ее забрал тот, кто ударил меня.
— Возможно, никакой книги и не было, Дукесса. Ты просто много думала о ней, а потом случайно ударилась головой о край полки и упала. Теперь в твоем сознании все перепуталось.
— Не надо, Марк. Я уверена, что кто-то ударил меня. — По его глазам и лицу она видела, что он и сам подозревал это, но боялся верить. Слишком тяжело сознавать, что в доме есть человек, способный на такое. Она бы и сама предпочла не верить в это.
— Проклятое сокровище, — сказал Марк, взъерошивая свои волосы. — Где ты обнаружила эту книгу?
— Среди многих других, на нижней полке. Она была вся в пыли. Не похоже, чтобы кто-то недавно доставал и читал ее.
— Но неужели ты провела в библиотеке всю ночь? — спросил внезапно он. — Я приходил в твою спальню и не нашел тебя там.
— Я ушла в комнату “Золотых листьев”, но не могла заснуть. Потом мне пришло в голову отправиться в библиотеку. Я, правда, совершенно не надеялась, что найду именно эту книгу, поэтому была приятно удивлена, обнаружив ее. Кто-то мог увидеть свет свечи из-под двери, я сама никого не видела и не слышала, разве что какой-то непонятный шорох или дыхание, не знаю.., я слишком была увлечена текстом и рисунками…
Марк нежно коснулся кончиками пальцев ее губ.
— Хватит, побереги силы. Закрой глаза, расслабься и дыши глубже. Все будет хорошо, Дукесса.
Он молча изучал ее лицо. Она была невероятно бледна, но Баджи уверял, что никаких серьезных повреждений нет.
Дукесса наконец уснула. Это зрелище обезоруживало Марка. Возможно, и раньше в Дукессе было что-то слабое, беспомощное, но запрятанное очень глубоко, а он не сумел понять и разглядеть этого. Лучше бы она снова ругалась, кричала, называя его ублюдком и тупицей.
У кого же в доме поднялась на нее
— Привет, — сказал он, подходя к ее постели, наклоняясь и целуя в щеку. Заглянув в ее глаза, он заметил, что они прояснились, мутная пелена спала. Можно уже не сомневаться, что она находится на пути к выздоровлению. — Теперь ты, Дукесса, должна еще больше ценить своих друзей, Баджи и Спирса, они не позволили отвратительному мистеру Тивиту приблизиться к тебе.
— Ах, я смутно припоминаю какого-то маленького толстого человека. Кажется, у него было красное лицо, и еще он позволял себе очень громко разговаривать. Да, его черный сюртук был весь в каких-то пятнах.
— Именно в пятнах. Я рад, что ты не догадалась еще взглянуть на его руки. Однако едва он успел достать инструменты для кровопускания и придвинуть тазик к твоей постели, как появился Баджи и приказал ему немедленно убираться. Мистер Тивит начал взывать ко мне, убеждая в необходимости этой процедуры, но я заявил, что ты и без того достаточно слаба, а после этого кровопускания можешь и вовсе превратиться в иссохший, пожелтевший лист и улететь отсюда. Он был настолько оскорблен нашим небрежением к его врачебному искусству, что не переставал испускать жалобные вскрики и стоны на всем обратном пути отсюда. Я слышал их, даже когда он был уже возле конюшни.
Марк взял Дукессу за руку, и она почувствовала его тепло и уверенность, его жизненную силу.
— Мистер Тивит — это просто старый дуралей, я никогда бы не подпустил его к тебе, но за ним послал Тревор, обеспокоенный твоим состоянием. Он не знал, что этот доктор и в более молодые годы имел репутацию полудурка, а теперь уж и вовсе ни на что не годен.
— А что говорят в доме о случившемся со мной? Никто ничего не знает?
— На что ты, собственно, рассчитываешь? Тетя Вильгельмина должна залиться слезами и покаяться во всем? Вряд ли это возможно. Выяснилось лишь, что Джеймс собирался пораньше, до восхода солнца, пробраться на руины в поисках сокровища. Поэтому он и обнаружил тебя раньше всех. Бедняга, можно считать, ему повезло. Вместо сокровища он бы подхватил воспаление легких на нашем сыром и холодном утреннем воздухе. Но что, если это именно он ударил тебя и похитил книгу, прежде чем поднять тревогу? Кто знает, Дукесса? — Сделав паузу, он вдруг заглянул ей прямо в глаза. — Скажи, почему ты вдруг решила оставить свою спальню?
— Я не хотела оставаться там, боялась, что в любой момент можешь войти ты.
— Понятно, — сказал он, ощутив боль от ее слов. Он слишком поспешил с этим вопросом. Его надо было задать, когда Дукесса поправится и вновь почувствует влечение к нему. Тогда он сможет сдернуть с нее все юбки и предаться любви. Но что, если она не позволит ему этого, а решит продолжить их скандал и выяснение отношений, если…
— Чему ты улыбаешься, Марк?
— Что? А, я думал об ужасном ячменном супе, который Баджи как раз сейчас готовит для тебя. Даже мою кошечку всю передернуло от этого запаха. Она с дикими воплями ринулась из кухни, в то время как Баджи стоял, спокойно помешивая это варево и напевая с довольным видом себе под нос какую-то песенку.