Наследство в глухой провинции
Шрифт:
— Рыбы не тонут.
— Чего ты прицепилась? Откуда я знаю? Она зимой утонула. Три дня в воде, вернее, во льду пролежала. Ее бы до весны не нашли, если бы вездеход в полынью не провалился…
Ольга содрогнулась:
— Какие страсти происходят с людьми!
— Вот именно. Ни о каком плавании тут и речи нет. Экспертиза установила: смерть от переохлаждения. Провалилась в полынью и выбраться не смогла.
— А–а–а…
— Больше вопросов нет?
— А если ее в эту прорубь сунули да придержали
— Я знаю, ты любишь читать детективы, а только тетя Липа для преступной среды человек неинтересный. Большим бизнесом она не занималась, большого богатства отродясь не было. Жила, как и большинство населения, чуть подальше от черты бедности.
— А если она увидела что–то, чего видеть была не должна?
— Если бы, да кабы… Угомонись, Шерлок Холмс. Это в большом городе преступление скрыть легко, а в маленьком, где все на виду, ничего этакого просто не бывает. В крайнем случае, как в «Деревенском детективе», сопрут баян, да и только.
— Аккордеон, — автоматически поправила меня подруга.
— К тому же, как ты сама сказала, до моего отъезда еще три дня. Успеешь дать на дорогу свое дружеское напутствие.
Но в нашем деле ничего нельзя загадывать и надолго планировать. Я–то думала, что эти три дня пройдут в некоей благодати, но уже на следующее утро случилось нечто неординарное…
У нас в офисе объявился посетитель.
То есть посетителей у нас бывает вполне достаточно, но чтобы такой… В общем, расскажу по порядку.
Как я уже говорила, у нас в офисе нет секретаря, а наша бухгалтер обычно появлялась на три часа после одиннадцати.
Я пришла первой, как обычно, и занималась тем, что просматривала прайс–листы той самой израильской фирмы, которая предлагала нам свое сотрудничество.
Этот посетитель пришел ровно к девяти часам. Буквально через пятнадцать минут после того, как в офис вошла я и только по–настоящему приступила к работе.
— Девушка, — сказал он; я подняла глаза от бумаг и внимательно посмотрела на него. — С кем я могу поговорить насчет закупки партии компьютеров?
Этим могла бы заняться и я, но, подумав, что все равно мне уезжать, а завершить сделку вряд ли успею — уже среда, я предложила самым любезным тоном:
— Не могли бы вы подождать минут пятнадцать? Именно на столько обещала утром задержаться Ольга.
По пути она хотела заехать в банк и забрать из ячейки наши документы. Пятнадцать минут — максимум. Это я сказала на всякий случай. Наш водитель Слава домчит ее за три минуты.
— Подожду. Но не больше.
— Думаю, ждать придется даже меньше, — заверила его я, и в эту минуту появилась Олька. — Вот видите, вам не придется ждать нисколько. Это Ольга Александровна — президент фирмы «Каола».
— Оля?
Он вскочил так поспешно, что опрокинул стул, а я, занятая бумагами,
— Здравствуйте, господин Кононов.
Что это, моя подруга обалдела, что ли? Ведь явно покупатель не из праздного любопытства зашел. Нашла время выпендриваться!
Но тут подруга перехватила мой изумленный взгляд и стерла с лица это вымученное высокомерие, будто рисунок мелом со школьной доски.
— Вы ко мне по делу?
— Прямо–таки «вы»! — с нажимом выговорил посетитель. — Всего каких–нибудь десять лет назад мы были на ты.
— Десять лет назад со мной случилась амнезия, и теперь я ничего не помню, — сухо ответила она.
— Вы всем покупателям рассказываете про свои болячки?
Он явно не был лишен чувства юмора, но это сказал напрасно. Насколько я знаю свою подругу, когда у нее вот так начинают подрагивать ноздри — берегись! Оказывается, этот Кононов тоже Ольку неплохо знал.
— Так я не понял, вы продаете компьютеры или нет? — несколько равнодушно поинтересовался он. — Где вообще ваш начальник, девушка?
Что же это он напрашивается? Девушка! Разве он не слышал, как я представила Ольгу? Она терпеть не может такого обращения. Мол, не за прилавком стоит, а занимает вполне респектабельный офис, возглавляет фирму, так что извольте по имени–отчеству…
— Лара, покажи господину прайс–лист и расскажи, что к чему, — сказала она и поспешно скрылась за дверью своего кабинета.
Я взглянула на этого Кононова — мужик как мужик, но возникает вопрос: почему я о нем не знаю? Я вообще впервые его видела. С Ольгой мы дружим три года, а казалось, тридцать три. Мы столько знаем друг о друге. И я, глупая, раньше думала, что все.
Погодите, не тот ли это Ушастый, который когда–то в юности не лучшим образом обошелся с моей подругой? Подозреваю, что именно благодаря ему она вытравила из своей натуры даже намек на какую–то романтику, любовь и вообще всякую женственность. Не из–за него ли Оля считала, что лучше просто встречаться с таким обеспеченным человеком, как Лева Кобзев, чем мечтать о высоких чувствах?
Уши у него вовсе и не лопоухие. Почему — Ушастый? Видно, он крепко насолил Ольке, если и спустя десять лет не может спокойно смотреть на него. Так побледнела, чуть ли не до обморока! Столь явная растерянность Ольге вообще не свойственна. Она скорее нахамит неприятному для нее человеку, но чтобы просто бледнеть и теряться…
Кононов присел за мой стол, но у меня создалось впечатление, что о компьютерах он враз забыл. Напомнить ему, зачем он пришел, или пусть сам выпутывается?
— Простите, это не вас, случайно, в юности звали Ушастым?