Наследство

Браун Саймон

Ночь тянулась медленно. Прадо велел Бейзику отправляться отдыхать и сам занял пост стража на корме. Линан присел на корточки, прислонившись к борту, и попытался заснуть, однако это у него не получилось. Его рана все еще ныла слишком сильно, не позволяя ему задремать, а по мере того, как проходило время, его мрачные опасения усиливались. Баржа медленно, но упорно поднималась вверх по реке по направлению к Даавису. Единственным утешением для Линана служила мысль о том, что он оказывался дальше и дальше от Кендры и все ближе к Зеленым Океанам. Если бы ему удалось бежать,

он смог бы найти убежище среди свободных племен четтов, кочевавших по бесконечным зеленым равнинам со своими стадами маленьких выносливых лошадок, переходя от одного пастбища к другому.

Вскоре после полуночи Бейзик сменил Эйзера на носу баржи, а за час до наступления рассвета Эзор появился на корме, и Прадо ушел. Судя по угрюмому виду Эзора, недолгий сон не помог ему прогнать дневную усталость, поэтому, когда Гудон что-то негромко запел, он сердито велел лоцману заткнуться.

– Но ведь твой господин велел мне доставить вас в Даавис за два дня. Теперь я должен петь песню для ветра, чтобы он оставался попутным.

Эзор что-то проворчал себе под нос, но Гудону больше ничего не сказал, и лоцман возобновил пение. Его странная песня больше всего напоминала колыбельную, и в конце концов Линан задремал под звуки протяжной мелодии. Очнулся он от того, что Гудон легонько коснулся носком ноги его ребер.

– Наш сторож снова заснул и наслаждается сновидениями, – тихо сказал четт, кивнув в сторону Эзора, уткнувшегося лицом в тюки товара и размеренно всхрапывавшего. – Второй не сможет нас услышать, если мы станем говорить так же тихо, как говорит река.

– Ведь ты пел не для ветра, правда?

– Конечно. Но есть песни, которые сложены для того, чтобы успокоить ветер. Я должен предупредить тебя, маленький господин.

– Предупредить меня?

– Ты хочешь освободиться от этой компании негодяев?

– Да, очень хочу.

– Тогда слушай меня внимательно. Я кое-что придумал, только это будет опасно для нас обоих.

– Опасно? Насколько опасно?

Гудон пожал плечами.

– Ты умеешь плавать?

– Да, только не очень быстро.

Гудон нахмурился.

– Как ты думаешь, сможешь ли ты научиться плыть быстро, если для этого будет причина?

– Какая причина?

– Для тебя будет лучше пока не знать об этом.

– Когда я должен научиться?

– Уже скоро. Раньше, чем окончательно взойдет солнце. Раньше, чем благодетельный господин проснется и остановит нас.

– Нас?

– Да, верно. Наступило время, когда я должен оставить реку. Мне снова необходимо путешествовать.

– Ты поступаешь так из-за меня? Но почему?

– Для этого существуют знаки, маленький господин. Мы оба ранены, и эти раны на наших головах. Мы оба пленники. Мы оба хотим избежать судьбы, уготованной для нас благодетельным господином, а ведь я не верю, что он оставит меня в живых, когда я доставлю вас в Даавис. Да и река говорит мне, что наступило время уходить. Я очень внимательно прислушиваюсь к воде. Я уже говорил тебе, это судьба.

– До сих пор судьба служила мне не слишком-то хорошо.

– Но ведь судьба никому не служит.

У нее есть свои секреты, свои планы, и бывает так, что мы не умеем читать их.

Тут Линан заметил, что баржа приблизилась к берегу.

– Ты собираешься пристать к берегу?

– Я бы мог это сделать, но тогда остальные непременно бросятся в погоню за нами, а верхом они быстро нас поймают.

Линан вспомнил расспросы Гудона о том, умеет ли он плавать.

– Мы должны будем перебраться через борт и доплыть до берега?

– Да, но еще не сейчас. Опасность еще не так велика. Если сейчас остальные заметят наше исчезновение, то они сами смогут причалить баржу и станут нас преследовать.

– Похоже, что мне не слишком нравится твой план.

– Это хороший план, маленький господин, есть только небольшие проблемы.

– Что за небольшие проблемы?

Гудон показал в сторону левого берега, который был теперь не дальше шестидесяти шагов от баржи.

– Вот те небольшие проблемы.

Линан встал и различил на фоне начинавшего мягко розоветь на востоке неба деревья на берегу.

– Но я не вижу ничего опасного.

В этот миг Эзор громко всхрапнул и раскрыл глаза.

– Просто ты не видишь ничего как следует, – быстро ответил Гудон, с силой оттолкнул от себя руль и одновременно налег на левый канат. Баржа повернула в сторону деревьев.

Эзор еще раз всхрапнул и, моргая, вскочил на ноги. Его движение в свою очередь разбудило Прадо, он тоже встал и с хрустом потянулся, затем посмотрел на изгиб реки, увидел, как близко они подошли к левому берегу, и велел Гудону отвести баржу от него. Гудон не обратил внимания на это приказание.

– Ты слышал, что сказал капитан! – прорычал Эзор. – Вернись обратно на середину реки!

И снова Гудон не обратил никакого внимания на распоряжение.

Эзор начал было обнажать меч, однако Гудон сильно ударил по рулевому веслу и вновь рванул канаты. Баржа сильно накренилась, и Эзор потерял равновесие. Линан без единого колебания выбросил вперед правую ногу и ударил его по голове. Противник зарычал и потерял сознание. Линан схватил его меч, выпрямился и встал перед Гудоном.

– Мне остается только молить Бога, чтобы ты был уверен в том, что делаешь, лоцман.

– Только одного Бога? – переспросил Гудон, не отрывая взгляда от деревьев на берегу. – Тебе следовало бы быть более щедрым, маленький господин.

В этот миг Бейзик оказался рядом с Прадо, и вместе они направились к Линану с обнаженными мечами.

– Ну-ну, парень, не будь дураком. Ты не сможешь справиться с нами обоими.

– Смогу, – ответил Линан, вложив в это короткое слово куда больше уверенности, чем было на самом деле в его душе. На открытой арене, со своим собственным оружием, да еще если бы не болела так сильно челюсть, он вполне мог бы быть уверенным в том, что способен совладать с двумя негодяями, однако сейчас, на этой барже он не мог быть вполне уверенным в победе. В следующие несколько секунд он с неподдельным удивлением доверился действиям Гудона, начавшего приводить в исполнение свой план.