Наследство
Шрифт:
– Спускайся, Мария, иначе кое-кто в суп попадет!
– К-кастрюля мой дом родной!
– провыл фамилиар.
– Машка, не вздумай сдаваться, я не для того в самом расцвете сил голову на плахе сложил, чтобы ты на поводу у этого иностранного захватчика шла. Вперед, родная!
– всплакнул Дормидонт.
– Все мне надоел этот балаган!
– рявкнул колдун.
Ой-ой, действительно пора его заканчивать. Чую, сейчас тяжелая артиллерия в ход пойдет. Удивляюсь, как он до сих пор не пустил магию в ход, никак мои панталоны понравились!
Я чуть не упала, осознав
Ах так! Я вдохнула.
– Да провались ты!
– и земля под ногами колдуна разверзлась. Он по колено ушел в нее, ругаясь и поминая всех моих родственников. Хотя... я не помню в генеалогическом древе самку орангутанга. Падая Стеван выпустил из рук петуха. Дормидонт победно кукарекнул, взмахнул крыльями и на голову колдуну уселся. Подмигнул мне правым глазом, голову запрокинул и как клюнет его в висок.
– Ку-ка-ре-ку!
– успел выкрикнуть он прежде, чем на тощем горле фамилиара сомкнулись пальцы Стевана.
Я не стала дожидаться развязки. Вскарабкалась по лестнице, открыла лючок и протиснулась на чердак, задвинув на редкость крепкий засов. Прорвалась сквозь ряды сохнущих банных веников, миновала залежи книг и остановилась перед последним деревянным перекрытием. За ним начинался засыпанный опилками участок. О нем говорила бабка!
Я опустилась на колени и принялась прочесывать опилки. Словно назло их слой тянулся почти на два с половиной метра в ширину, пять в длину и на локоть в глубь. Эдак можно до конца света копать и то, если бабуля не пошутила!
Люк дернулся. Потом еще раз и снова. Понятно, колдун выбрался из земляной ловушки. Наверняка злющий... Так я ему и открыла! Я удвоила усилия по поиску кольца. Вот найду, на палец одену и покажу Стевану, где раки зимуют. Нет, я его самого в рака превращу: белого, мехового и в Антарктиду отправлю новые способы выживания колдунов в условиях крайнего севера осваивать.
Люк содрогнулся от удара. Следом раздалось шипение и очередная трата словарного запаса. Что получил? Я не сдержала тихого смешка. Дверь люка из досок толщиной в руку сделана. Его еле-еле открыть можно, а засов вообще из чугуна по-моему отлит: я его в детстве с места сдвинуть не могла.
А вот дальше... Люк разлетелся в щепки. Я отпрянула, обеими руками закрывшись в опилки. Квадратный проем заслонила темная фигура Стевана. Пальцы свело судорогой, а в голове молнией проносились варианты самых разнообразных пожеланий.
– Сгинь!
– рявкнула я, отползая от колдуна подальше.
Он сделал пасс рукой, будто отбил мяч и нахально усмехнулся.
Зараза! Я сжала кулаки, приготовившись бросить пригоршню опилок в глаза мужчине. В левом кулаке оказалось зажато что-то еще помимо деревянных стружек. Забыв о колдуне, я поднесла руку к глаза и раскрыла кулак. В полутемном помещении тускло блеснул
Где-то минут пять мы смотрели друг на друга. И ждали. Чего? Да фиг знает! Грома, молнии, гей-парада... Но не произошло ровным счетом ничего. Я задумчиво посмотрела на перстень. Сняла с пальца и снова одела. Зажмурилась. Щелкнула пальцами.
– Не работает, - я пожала плечами и вопросительно посмотрела на колдуна.
– Не работает, - согласился мужчина.
– Ты не нашей крови, - он присел на перекрытие.
– А знаешь, - почесал подбородок, - может быть ответишь на вопрос зачем тебе перстень, раз мы убедились, что он тебе нужен. Был...
– По словам моей прабабки в этом перстне заключена моя сила. И мне бы не получить было бы совсем неплохо, чтобы остаться в живых. Я, видишь ли, тринадцатая в роду и по этой странной причине на меня ополчился Рай. Возможно и Ад скоро подтянется, а я жить хочу. Как считаешь подходящая причина?
– я улыбнулась.
– Сила?
– Стеван вздернул бровь.
– Чушь! Ты ей обладаешь, иначе не смогла бы колдовать.
– То есть?
– я собралась.
– А то и есть, - ухмыльнулся колдун.
– Ты ведьма. Самая настоящая. Только силу надо контролировать и уметь обращать в форму, пока не научишься так и будешь спонтанными проклятиями разбрасываться, но не более.
– Но как?!
– задала я риторический вопрос и погрузилась в раздумия.
Спустя пять минут, я поняла, что в голове крутится сюжет последнего посмотренного по телевизору боевика, в котором смысла было ноль, морали минус десять единиц, зато крови и оторванных конечностей на пару самосвалов набралось. Очнувшись от стопора, я с удивлением посмотрела на колдуна. Он все еще сидел передо мой, зеркально копируя мою позу. Похоже, поиск ответов на риторические вопросы увлекал Стевана так же, как меня.
Мужчина на шевелился. Он устремил взгляд в слуховое окно за моей спиной. На его лице блуждало странное выражение, свойственное азартным игрокам на бегах, наблюдающим за стартовавшими лошадьми: лидер еще не определился, но несколько претендентов уже на метились, и игроки не знают рвать им волосы или целовать друг дружку в бледные щеки. Однажды я была на скачках с Ириной. Подружка решила попробовать на этом поле боя захватить в плен какого-нибудь симпатичного противника, да только не так просто оказалось переключить внимание помешанных на игре людей.
– Ну так колечко отдашь?
– сбросил оцепенение Стеван. Он заметил мой пристальный заинтересованный взгляд и очнулся. Его щеки слегка покраснели.
Я покрутила на пальце перстень.
А зачем оно ему?
И вдруг меня осенило: кому я доверилась? А может и не должно было ничего произойти? Почему колдовство должно всегда голивудскими спецэффектами сопровождаться? Или самое банальное: я кольцо не на тот палец надела. Может, его вообще в нос воткнуть надо? С носом, перебор, конечно. Но какой-нибудь ритуал или кодовые слова должны быть.