Настанет день, когда я разлюблю тебя

Виктория с энтузиазмом паковала вещи в две большие дорожные сумки, когда позвонил муж и сообщил, что сегодня он задержится на работе: возникла аварийная ситуация на одном из отрезков газопровода. Сказал, чтобы Вика ужинала без него.

Коля, муж Вики, был командиром в одном из военизированных отрядов, выезжающих на подобного рода аварии. Да уж, закон подлости в действии. В последний день перед отпуском непременно должна была произойти авария. Не вчера и не завтра, а именно сегодня.

Теперь Коля появится дома глубокой

Но теперь, когда пролетели десять сначала очень трудных, а потом прекрасных и насыщенных событиями лет, она сочла, что готова заново окунуться в атмосферу родного села.

На часах было ровно девятнадцать ноль-ноль, и Вика включила радио, чтобы узнать последние новости.

— … серьёзная авария на одном из отрезков газопровода, — ворвался в комнату казённый равнодушный голос диктора. — Работы по ликвидации продолжаются…

Мда, прямо как в кино. Там всегда так: герои разговаривают, а потом телевизор или радио, до сих пор работающие фоном, вдруг начинают вещать громко и внятно, и диктор сообщает что-то тревожное и печальное для героев. Этакий рояль в кустах.

Не так Вика представляла вечер, предшествующий их с Колей отъезду в отпуск, совсем не так! Холодильник они уже освободили и отключили от сети, потому Вика собиралась заказать ужин из ресторана. Думала, посидят спокойно, выпьют вина, а потом займутся друг другом ещё более детально.

Сначала Коля собирался ехать на Урал на машине, но Вике удалось переубедить его и взять билеты на поезд. Ей не хотелось, чтобы Коля был постоянно сосредоточен на дороге и отстранён. Отдыхать так отдыхать! Быть постоянно вдвоём, держаться за руки, как молодожёны, смотреть в окно поезда на остающиеся позади поля, леса и полустанки. Бродить вместе по перрону во время длительных остановок, прицениваясь к пирогам, отварному молодому картофелю и малосольным огурцам, которые приносят на продажу бойкие пожилые женщины в цветастых платках.

И неважно, что Вика с Колей уже четыре года женаты, и им исполнилось по тридцать лет. Разве запрещено время от времени возвращаться в беззаботную юность?

Удивительно, но Коля позвонил и сообщил, что едет домой, когда не было ещё двадцати одного часа. Вика, у которой до этого начисто отсутствовал аппетит, позвонила в доставку, заказала роллы и пиццу. Из доставки ужин привезут быстрее, чем из ресторана.

Коля, сказав, чтобы вино Вика не открывала, быстро принял душ и устроился за столом напротив супруги. Ел торопливо, чувствовалось, что очень голоден. Возможно, ему и пообедать не пришлось. Вика не мешала, ждала, когда муж утолит первоначальный голод.

— Викуш, — виновато заговорил Коля несколькими минутами позже. — Тут такое дело… Я успею утром проводить тебя на поезд и сдать свой билет. А потом наш отряд уедет в командировку на место ликвидации, на десять дней. Очень много работы там. Отпуск мой перенесли на этот срок, но обещали сверху добавить несколько отпускных дней. А если главный обещал, значит, так и будет.

Несколько минут Вика молчала, оглушенная новостью.

— Я тогда тоже никуда не поеду, — выдавила она наконец.

— Викуш, не надо. Поезжай. Сама подумай: что ты тут будешь делать одна целых десять дней? У тебя ведь отпуск. А так развеешься, отдохнёшь, с родными пообщаешься. Время пролетит незаметно. А там и я приеду, на машине, быстренько.

Плечи Вики опустились. Она чувствовала себя собакой, которую хозяин привязал у магазина на солнцепёке, а сам не выходит уже битый час. А бедное животное уже теряется в пространстве и времени, и начинает подозревать, что его оставили у магазина навсегда, прицепив поводок к металлической трубе. Ну как так-то?! За что? Все мечты пошли прахом.

Коля взял Вику за руку, усадил её к себе на колени и быстро собрал губами слезинки с лица жены.

— Ну-ну, — тихо и ласково произнёс он. — Не узнаю свою Вику. У моей Вики всегда хвост пистолетом, а в глазах — огонь.

Вика усмехнулась сквозь слёзы и потёрлась щекой о короткие русые волосы Коли. Провела пальцами по недавно выбритой щеке, заглянула в родные зелёные глаза, и внезапно навалилось острое, тяжёлое, мешающее дышать желание. Коля всегда действовал на неё так. Он, только он смог вернуть её к жизни четыре с половиной года назад, когда они познакомились.

— Ну вот, наконец-то, — прошептал муж, быстро стянув через голову свою футболку и расстёгивая домашний халатик Вики.

Вика прижалась к его широкой груди, обхватила за плечи, и все беды отступили.

На вокзал приехали задолго до отправления поезда. Коля сдал билет, потом они с Викой посидели в одном из маленьких круглосуточных кафе. Есть не хотелось, взяли по чашке кофе.

— Я приеду сразу, как только всё закончится, Викуша. Какие-то десять дней, — Коля провел пальцами по щеке и гладким чёрным волосам Вики, с нежностью глядя в тёмно-карие глаза жены.

Вика поймала его руку и прижалась к ней губами. Сердце похолодело и замерло от дурного предчувствия. На душе было тяжело и сумрачно. Однако Вика решила, что достаточно уже ныть и виснуть на муже. Она-то хоть отдыхать едет, а ему предстоит провести десять дней в полевых условиях, занимаясь тяжёлым и опасным трудом.

— Да, Коля, я знаю. Буду очень ждать тебя. И осторожнее за рулём, отдыхай почаще, пока едешь, не гони. Я потерплю, ничего страшного. Главное, чтобы ты добрался хорошо.

— Не беспокойся обо мне, Викуша. Я всегда осторожен, ты же знаешь.

Коля проводил Вику до купе, помог устроиться. Вика занимала нижнюю полку. На место Коли от Казани билет, видимо, продать не успели. Значит, кто-то займёт полку над Викой позже, на другой станции.

Напротив Вики разместились две совсем молодые девушки, студентки, судя по всему. Вика была рада: девушки будут общаться между собой, а её персона им, к счастью, совсем не интересна. Не любила Вика задушевных бесед со случайными попутчиками, так вот получилось. И сама не желала делиться с чужаками сокровенным, и слушать их тайны не хотела.