Наставление в христианской вере, т.3
Шрифт:
аАмвросий. Об Исааке и душе, VIII, 75 (MPL, XIV, 557).
относительно дискуссии о заступничестве святых ср. Eck John. Enchiridion, XV p. (De veneratione sartctorum). Здесь Кальвин опровергает его аргументы. — Прим. франц. изд.
Я не говорю о других зрелищах нечестия, более тяжких и недостойных, которым предаются паписты без всякого стыда, хотя они ненавистны Богу, Ангелам и людям. Падая на колени перед образами св. Варвары, св. Екатерины и других подобных святых, созданных по их прихоти, они бормочут «Отче наш». Те, кто величает себя прелатом, кюре или проповедником, не только не исправляют и не запрещают эти оргии, но, скорее, приветствуют их, тем более что имеют от них неплохой доход. Но даже если они пытаются умыть руки при виде этого гнусного святотатства, поскольку не допускают его на своих мессах и вечернях, под каким предлогом могут они запретить кощунства, которые сами произносят во весь голос, когда молят св. Элигия или св. Медарда123 оберегать с Небес своих служителей и подавать им помощь? И когда молят Деву Марию приказать своему Сыну исполнить их просьбы? Когда-то Карфагенский
| * «Святая Мария» или «Святой Пётр, молись о нас», (лат.) |
23. Если некоторые пытаются доказать, что подобное заступничество может быть обосновано словами Св. Писания, то это напрасная трата времени. Они утверждают, что там часто говорится о молитвах Ангелов. И не только об этом, но и о том, что Ангелы своими руками возносили к Богу молитвы верующих. Здесь я с ними согласен. Но если им кажется позволительным сравнивать умерших святых с Ангелами, то они должны доказать, что святые суть служебные духи, посланные ради нашего спасения (Евр 1:14), и что им поручено служение направлять нас на всех наших путях (Пс 90/91:11), быть вокруг нас, увещевать, утешать и постоянно оберегать (Пс 33/34:8). Ибо всё это возложено на Ангелов, а не на святых. Так что из многообразных служений, посредством которых Писание проводит различие между Ангелами и людьми, обнаруживается, что говорить о тех и других одновременно, не выделяя две природы, — это всё равно что болтать сущий вздор*. Никто не осмелится исполнять миссию адвоката в судебном заседании перед земным судьёй, если он не принят должным образом в этом качестве. Откуда же исходит для этих червей и жаб великое право ставить образцами и ходатаями перед Богом тех, кому никогда не была дана подобная милость?
Заботу о нашем спасении Бог захотел поручить Ангелам, и поэтому они пребывают на публичных собраниях, а Церковь для них — это театр, где они с восхищением созерцают великую и многоразличную мудрость Бога. Люди, которые присущее Ангелам переносят на других, искажают и извращают установленный Богом порядок. А этот порядок должен оставаться нерушимым. Они с необыкновенной лёгкостью ссылаются на свидетельства Писания относительно этого предмета. В частности, приводят слова Господа, сказанные Иеремии: «Хотя бы предстали пред лицо Моё Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему» (Иер 15:1). И формулируют такой довод: если бы Бог не хотел указать, что умершие молятся за живых, то как бы мог Он говорить таким образом о Моисее и Самуиле, которые уже умерли? Я же, напротив, рассуждаю следующим образом: поскольку Бог объявляет, что Моисей и Самуил не молились в ту пору за народ Израиля, то, значит, мёртвые не совершают молитв за живых. Задумаемся: кто из святых так заботился о народе, как Моисей, который превосходил всех прочих в человечности, доброте и отеческом попечении? А из слов пророка можно сделать вывод, что тогда Моисей не просил за народ. Поэтому, если они прибегают к таким беспомощным уловкам — заключают, что мёртвые молятся за живых, так как Бог сказал: «Хотя бы предстали пред лицо Моё Моисей и Самуил», — то у меня есть более надёжные основания утверждать, что Моисей не молился, причём в условиях крайней необходимости для народа, о котором Бог сказал: «Если бы он молился, его прошения не были бы исполнены». Отсюда следует, что не молится и никто другой, ибо Моисей в доброте и великодушии превосходит всех.
| *Кальвин употребляет здесь французскую поговорку: «sauter du coq а l'asne» («перепрыгивать с осла на петуха»). — Прим. перев. |
Вот как поражает наших противников в их ухищрениях меч, которым они думают обладать. Ведь это просто насмешка — толковать это речение иначе, нежели в том простом и ясном смысле, который оно имеет. Ибо наш Господь не подразумевал ничего иного, кроме того, что Он не простит этот народ, даже если бы у него^ыли такие ходатаи, как Моисей или Самуил, по молитвам которых Бог когда-то сделал так много. Этот же смысл можно без труда вывести из сходного речения Иезекииля: «Если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, — то они праведностью своею,... говорит Господь Бог, не спасли бы ни сыновей, ни дочерей, а они, только они спаслись бы» (Иез 14:14,16). Этим Он хотел сказать: если бы двое воскресли и жили в городе. Ибо третий, Даниил, был ещё жив и хорошо известно, что тогда, во цвете своих юных лет, он был образцом истинной праведности. Посему оставим тех, о ком Писание явно свидетельствует, что путь их окончен. И св. Павел, вспоминая Давида, не говорит, что он молитвами помогает своим последователям, но говорит только, что он в своё время послужил Богу (Деян 13:36).
24. Они снова возражают и спрашивают, не хочу ли я отнять у них всякое чувство любви, тогда как на протяжении всей жизни они горели любовью и благочестием. На это я отвечаю, что не хочу, любопытствуя, разбирать, что они делают или о чём думают. Также маловероятно, чтобы они шатались в разные стороны из-за различных
Это вовсе не связано с тем, что живущие на земле люди в публичных молитвах молятся друг за друга [1 Тим 2:1-2; Иак 5:15-16]. Ибо такие молитвы служат для поддержания между ними любви, когда они разделяют нужды друг друга и принимают их на себя. Они молятся также и по Божьей заповеди и потому не лишены обетовании: а это два важнейших атрибута молитвы. Всё это отсутствует в отношении умерших, с которыми Господь не оставил нам никакой связи, когда взял их от нас; и им, насколько можно предполагать, Он не оставил связи с нами (Эккл 9:5-6).
И если кто-нибудь заявит, что невозможно, чтобы у них не сохранилась та любовь, которую они имели при жизни, ибо они связаны с нами верою, то я спрошу, кто нам открыл, что у них такие большие уши, которые позволяют слышать наши слова? Такие острые глаза, которые позволяют видеть наши нужды? Совершенно верно, софисты в своих школах болтают неведомо что; например, будто свет лика Божьего столь ярок, что, созерцая его, святые видят в нём, как в зеркале, то что происходит внизу. Но утверждать подобное, и особенно с такой дерзостью, как это делают софисты, — не что иное, как желание с помощью наших дурманящих мечтаний вторгнуться в тайные суды Бога без почтения к его слову и попрать
Писание, где столько раз говорится, что плотские помышления суть вражда против мудрости Бога (Рим 8:7), которое вообще осуждает суету наших чувств и низвергает наш разум, чтобы привести нас единственно к воле Божьей.
25. Другие свидетельства, на которые они ссылаются для поддержания своей лжи, чудовищно ими искажены. Они, например, говорят, что Иаков в предсмертном благословении попросил, чтобы к его имени и к именам отцов, Авраама и Исаака, взывали его наследники (Быт 48:16)*. Здесь прежде всего нужно рассмотреть, какова была форма взывания у израильтян. Они не звали на помощь своих отцов, но лишь просили у Бога, чтобы Он помнил о его служителях Аврааме, Исааке и Иакове. Таким образом, этот пример ничего не даёт тем, кто обращает свои речи к святым. Но эти ленивые и лишённые разума болваны не понимают, что значит взывать к имени Иакова и с какой целью нужно к нему взывать; поэтому неудивительно, что они так глупо ошибаются.
Чтобы это понять нам, нужно отметить, что подобное выражение встречается в другом месте Писания. Исайя говорит, что женщины взывают к именам мужчин, когда объявляют их своими мужьями и обещают считать их главами и подчиняться им (Ис 4:1)**. Следовательно, взывание израильтян к имени Авраама состояло в том, что, считая его основателем их рода, они хранили в памяти это славное имя как имя отца. И делает это Иаков не потому, что озабочен поддержанием своей репутации, но потому, что понимает: счастье его потомства заключается в той непреложной истине, что по праву наследников оно будет пользоваться плодами союза, который заключил с ним Бог. И он желает детям того, что считает их наивысшим благом: чтобы они были признаны его детьми и продолжателями его рода. Ибо это не что иное, как передача из рук в руки заключённого союза. С другой стороны, преемники, выражая память об этом в своих молитвах, не ищут убежища в заступничестве мёртвых, а как бы напоминают Господу об обетовании, в котором Он засвидетельствовал, что будет к ним благорасположен и щедр ради Авраама, Исаака и Иакова.
| *Синодальный перевод: «Ангел... да благословит отроков сих; да будет наречено на них имя моё и имя отцов моих Авраама и Исаака, и да восстанут они во множество посреди земли». ' |
| **Синодальный перевод: «И ухватятся семь женщин за одного мужчину в тот день, и скажут: "свой хлеб будем есть, и свою одежду будем носить, только пусть будем называться твоим именем, — сними с нас позор"». |
А о том, чтобы верующие не почивали на заслугах своих отцов, мы имеем достаточное свидетельство пророка, говорящего от имени всей Церкви: «Только Ты — Отец нащ; ибо Авраам не узнает нас и Израиль не признает нас своими; Ты, Господи, — Отец наш,... Искупитель наш». И всё-таки он тут же добавляет: «Обратись ради рабов Твоих, ради колен наследия Твоего» (Ис 63:16-17). Они не фантазируют о каком-то заступничестве, но вспоминают о благодетельности союза. А что сейчас, когда у нас есть Господь Иисус, которым вечный союз милосердия не только заключён, но и подтверждён и имя которого должно больше других звучать в наших молитвах? Поскольку достопочтенные доктора хотели бы заставить поверить, что эти слова свидетельствуют о заступничестве святых, я их спрашиваю, почему в этой огромной стае, почти что в муравейнике святых у них не нашлось местечка для Авраама, отца всей Церкви? Это очень любопытно — из какой грязи или из какой своры вытаскивают они своих святых. Пусть они мне ответят, пристойно ли, что Авраам, которого Бог предпочёл всем прочим и которому оказал высшую честь, забыт и попран? Но так как каждый хорошо знает, что такого обычая никогда не существовало в древней Церкви, эти бесцеремонные люди, чтобы спрятать его новизну, молчат о святых, живших во времена Закона. Как будто, вводя тысячи имён, они заслуживают прощения за тот новый и незаконный способ, которым это делают.