Наставление в христианской вере, т.3
Шрифт:
Мы видим, что святые, дабы получить просимое, основывали свою надежду на жертвах, которые, как они знали, установлены для того, чтобы исполнились все их молитвы. Давид говорит: «Да воспомянет [Господь] все жертвоприношения твои и всесожжение твоё да соделает тучным» (Пс 19/20:4). Тем самым он открывает, что с самого начала Бог был умиротворён заступничеством Иисуса Христа, чтобы исполнить желания верующих. Для чего Иисус Христос — если вернуться к только что рассмотренной теме — назначил новый день, когда ученики его будут молиться во имя его, если не для того, чтобы сегодня эта милость, став более явной, заслуживала куда большего почтения? Несколько раньше Иисус высказался в том же смысле: «Доныне вы ничего не просили во имя Моё; просите и получите» [Ин 16:24]. Дело не в том, что ученики были совершенно невежественны и никогда не говорили «да» о служении Посредника — ведь все евреи были проникнуты этой истиной. Но дело в том, что они ещё не имели явного знания о том, что Иисус Христос, вознесшись на Небо, должен
\9. Поскольку Иисус Христос — наш единственный путь и единственный доступ к Богу, то наши противники, не считая Его таковым, теряют всё, что приблизило бы их к Богу, и могут найти у его Престола лишь гнев, ужас и суд. И поскольку Бог назначил и поставил нашим Главой и Поводырём единственно Иисуса Христа, то те, кто отворачивается от Него или мало Его почитает, стремятся, насколько это в их силах, стереть Божий знак.
Но Иисус Христос поставлен единственным Посредником, через заступничество которого Бог становится к нам благосклонным и прощающим. Хотя мы почитаем ходатайства святых, которыми они взаимно просят у Бога спасения для себя и других, на что указывает св. Павел (1 Тим 2:1), мы ставим условие, чтобы эти ходатайства всегда зависели от единственного ходатайства Иисуса Христа и ни в коем случае не умаляли его. Поскольку они основаны на чувстве любви, которым мы связаны друг с другом как члены, то их условием является единение (unitй) с нашим Главой. А поскольку эти ходатайства приносятся во имя Иисуса Христа, то не свидетельствуют ли они, что никто не может получить помощь благодаря молитвам других, если его заступником не будет Иисус? Своим заступничеством Он нисколько не мешает тому, чтобы мы питали Церковь молитвами друг за друга. Посему не подлежит сомнению, что все ходатайства Церкви должны относиться и устремляться к заступничеству Иисуса Христа. Здесь мы обязаны хранить себя от неблагодарности: Бог, не обращая внимания на наше недостоинство, не только даёт каждому возможность молиться за себя, но допускает и принимает наши молитвы друг за друга. Бог оказывает нам честь быть представителями его Церкви, нам, которые вполне заслужили того, чтобы были отвергнуты даже их молитвы за себя. Так что какой гордыне мы бы предались, если бы злоупотребили подобной щедростью, затемняя славу Иисуса Христа!
20. То, что бормочут нынешние софисты, будто Христос — посредник при искуплении, а верующие — при заступничестве, есть чистая ложь122. Словно Христос, освобождённый от временного посредничества, получил вечную миссию ради своих рабов. Вот так воздают они Христу великую честь, отделяя для Него маленькую частицу той славы, которая по праву Ему принадлежит во всей полноте! Но Писание подходит к этому совсем по-другому, и верующего должна убеждать его простота, а не уловки этих обманщиков. Когда св. Иоанн говорит, что если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа (1 Ин 2:1-2), то он не имеет в виду, что Иисус когда-то был нашим Ходатаем, но приписывает Ему миссию вечного Заступника. И св. Павел утверждает, что Иисус Христос, сидя одесную Бога, ходатайствует за нас (Рим 8:34). А когда в другом месте св. Павел называет Его единственным Посредником между Богом и людьми (1 Тим 2:5), то не вспоминает ли он о молитвах, о которых упоминал ранее? Сказав тогда, что должно молить Бога за всех людей, теперь он подтверждает эту мысль и говорит, что един Бог, един и Посредник, приближающий к Нему всех людей.
В самом деле, св. Августин не рассматривает Иисуса Христа иначе, когда говорит: «Христиане в своих молитвах просят Бога друг за друга. Но Тот, кто молится за всех, а за Него не молится никто, есть истинный и единственный Посредник (Евр 10:19 сл.). Павел, будчи одним из главных членов [Церкви], но тем не менее лишь членом, и зная, что Господь Иисус, истинный Священник всей Церкви, вошёл в Божье Святилище не в образе и подобии, а в истине, просит верующих молиться за него. Однако при этом он не делает себя посредником между Богом и людьми, а требует, чтобы все члены тела так же хорошо молились за него, как он молится за других, дабы у всех была забота друг о друге и сострадание друг к другу (Рим 15:30; Эф 6:18-19; Кол 4:3; 1 Кор 12:25). Тем самым молитвы друг за друга всех членов Церкви, которые ещё трудятся на земле, должны подниматься к Главе, который предшествует им на Небесах и от которого мы получаем прощение своих грехов. Ведь если бы св. Павел был посредником, то другие апрстолы тоже были бы ими. И таким образом имелось бы множество посредников, что не соответствует сказанному в другом месте: есть единственный Посредник между Богом и людьми, для которого мы тоже одно, если сохраняем единство веры в союзе мира» (Эф 4:3)а.
аАвгустин: Против Послания Пармениана, II, VII, 16 (МР1_, Х1_1И, 60).
то Он на Небе и молится там за тебя, ибо Он умер ради тебя на земле»а. Мы правы, что не воображаем себе Христа стоящим на коленях и смиренно молящимся. Но вместе с апостолом мы понимаем, что Он так предстаёт пред лицом Бога, что силы его смерти хватает на постоянное заступничество. При этом условии — что Он вошёл в Небесное Святилище — Он один может представлять молитвы народа, который отнюдь не близок к Богу.
21. Что касается святых, которые, уйдя из этого мира, живут со Христом, то, если мы возносим к ним какую-либо молитву, не станем воображать, будто они имеют какой-либо иной путь, кроме Христа. Он есть единственный путь, и их прошения Бог принимает не иначе, как во имя Иисуса. Св. Писание, уводя нас от всех прочих, призывает к одному Христу, ибо Небесному Отцу угодно, чтобы всё было собрано в Нём. Поэтому слишком большая глупость, если не безумие, рассчитывать на доступ к Богу через святых, когда мы отделяем их от Иисуса.
А кто станет отрицать, что именно это не делалось прежде и не делается теперь, во времена папства? Чтобы добиться благорасположения Бога, паписты ссылаются на заслуги святых и их именем призывают Бога, чаще всего забывая об Иисусе. Разве это не означает передавать им миссию заступничества, которую мы связываем со Христом? И кто — Ангел или дьявол — когда-либо шепнул людям хотя бы одно слово о заступничестве святых, которое они выдумали? В Писании об этом не сказано ничего. По какой же причине его измыслили? Несомненно, когда человек ищет какой-то дополнительной помощи, о которой ничего не сказано в Слове Божьем, то этим он явно демонстрирует свою немощь. И если призвать в свидетели совесть тех, кто настаивает на заступничестве святых, то обнаружится, что это происходит исключительно от их растерянности — как будто им не хватает Христа или Он слишком строг для них. Этими сомнениями они чудовищно бесчестят Христа и отнимают у Него звание единственного Посредника, которое было дано Ему Отцом как исключительная прерогатива и потому не может быть перенесено на кого-либо ещё. Поступая так, наши противники затемняют славу его рождения, отрицают Крест, уничтожают хвалу за все его дела и страдания, ибо ничто не направлено к иной цели, кроме как к признанию Иисуса единственным Посредником.
Одновременно они отвергают благоволение Бога, который объявил Себя их Отцом. Ибо Он не будет их Отцом, если они не считают Иисуса Христа своим Братом. А ведь они отвергают Его, не признавая, что Он испытывает к ним братское чувство, которое так сладко и нежно, как никакое
аЕго же. Толк, на Пс 94, 6 (МР1_, XXXVII, 1220 р.).
другое в мире. Поэтому Писание представляет Его нам совершенно особенным образом, направляет нас к Нему и убеждает, чтобы мы оставались в Нём. «Он является — пишет св. Амвросий, нашими устами, которыми мы говорим с Отцом, нашими глазами, которыми мы смотрим на Отца, нашей правой рукой, которую мы предлагаем Отцу, — без чего посредник не имеет доступа ни к Богу, ни к нам, ни к святым»а.
Если в поисках извинения они ссылаются на то, что смысл всех их торжественных молитв в храмах угоден Богу благодаря Иисусу Христу, то это легкомысленная отговорка. Ибо заступничество Иисуса Христа профанируется не в меньшей степени, когда его смешивают с молитвами и заслугами умерших святых, нежели когда о нём вовсе забывают и говорят только о святых. Более того, во всех своих литаниях, гимнах и чтениях, где они славят святых вне всякой меры, не говорится ничего нового об Иисусе Христе5.
22. Безумие в этом отношении дошло до такой степени, что природу предрассудка, который, когда отброшены поводья, не перестаёт эпатировать людей без всякой меры, мы можем наблюдать в действии. С тех пор как в святых начали видеть посредников, на каждого из них возложили особую задачу, так что в полном соответствии с разнообразием дел и намерений то одного то другого просят быть ходатаем в каком-то особенном деле. Более того, каждый выбирает своего «личного» святого и доверяется его покровительству, как бы защищающему его от Бога. Произошло не только то, что боги были воздвигнуты в соответствии с числом городов (за что пророк упрекал израильтян [Иер 2:28; 11:13]), но и то, что они были созданы в соответствии с множеством лиц, так что каждый имеет своего бога. Но если у этих людей есть чувство, устремлённое к воле Бога, пусть они увидят в ней и к ней отнесут все свои желания. А тот, кто нашёптывает им другую молитву, нежели молитву о желании наступления Царства Божьего, относится к ним слишком по-плотски и слишком жестоко, и даже унижает их. Отсюда можно рассудить, как следует воспринимать всеобщую фантазию, будто думать о святых означает иметь влечение к кому-то одному и должным образом почитать его. Наконец, некоторые не удерживаются от ужасного святотатства, призывая святых не только как заступников и ходатаев, но и как поводырей к спасению. Вот куда падают несчастные люди, когда однажды выходят за поставленные им границы, то есть за пределы Слова Божьего.