Наставница королевы
Шрифт:
Мы пришли в восторг, поскольку опасались куда худшего развития событий. Мачеху свою Елизавета любила, к тому же могла сохранить при себе прежних слуг и фрейлин. Нам предстояло жить недалеко от Лондона — сосредоточения власти. (Елизавета поначалу думала, что сможет чаще видеться с братом, однако лорд-протектор ревниво оберегал его от «посторонних».) И первое время в уютном домике, в парках и садах Челси нам было очень хорошо, пока Джона не отозвал обратно в Уайтхолл королевский шталмейстер — он ведь с самого начала сердился, что пришлось расстаться с таким толковым помощником. Теперь мы оказались разделены — чтобы увидеться, нужно было час скакать верхом или четверть часа плыть на лодке. Джону удавалось навещать меня два раза в
Но однажды утром, едва рассвело, я встретила его у лестницы, спускавшейся к реке, и он впервые не начал приветствие со слов «люблю» или «скучаю».
— Я не единственный, кто ездит сюда на свидания с красавицей, — сказал Джон, обменявшись со мной быстрым поцелуем.
— То есть?
— Минувшей ночью я выяснил, что лорд-адмирал Томас Сеймур уже несколько месяцев тайком скачет по ночам в Челси и его впускают через калитку, которая выходит на поля. Около полуночи он берет из конюшен своего жеребца и возвращает его каждое утро перед рассветом.
— Что ты говоришь? Не может же быть, чтобы он надеялся повидаться с Елиза…
— Его конюх прошлой ночью напился, — перебил меня Джон, покачав головой, — и рассказал мне, что его хозяин тайком обвенчался с вдовствующей королевой уже через пять недель после смерти короля Генриха.
Я открыла рот от изумления и едва не прослушала то, что Джон рассказывал дальше. Причем удивило меня вовсе не то, с какой неприличной поспешностью был заключен этот брак.
— Они собираются вскоре объявить об этом, — продолжал Джон. — Тогда Тайный совет и братец Томаса станут метать громы и молнии. А вам с Елизаветой нужно вести себя тише воды, ниже травы — ведь скоро хозяином здесь станет сэр Томас. Кэт. Кэт! Ты слышишь, что я тебе говорю? — Джон слегка встряхнул меня.
Уж не знаю, что было написано на моем лице — должно быть, ужас. Я ведь ни единого слова не сказала Джону о том, что произошло между мной и Томом. А тот давно пригрозил, что, если я признаюсь в этом кому-нибудь, он погубит меня. Я не смогу находиться рядом с этим человеком, да еще и подчиняться ему. Ни за что!
— Я… я слышала все, что ты сказал, — запинаясь, ответила я. — Необходимо забрать отсюда Елизавету. После того как Томас Сеймур сделал ей предложение… Если Екатерина узнает о том… что она была на втором, нет, даже на четвертом месте… Я слышала, что Томас Сеймур обворожителен и вечно стремится соблазнить кого-нибудь из вышестоящих дам — а кто же выше вдовствующей королевы, если не Елизавета? Она окажется в его доме, под его покровительством… да и не только она, а мы все. Я напишу письмо принцессе Марии, буду умолять ее приютить Елизавету у себя.
— Но ты же знаешь, что они не ладят между собой. К тебе Мария благоволит, но с Елизаветой они будут жить как кошка с собакой. Да и от меня ты будешь в таком случае гораздо дальше.
К моему огорчению, Елизавета — впервые, насколько могу припомнить, — и слушать не захотела о том, чтобы уехать отсюда, когда я заговорила об этом.
— Как романтично! — закричала она, вскакивая из-за письменного стола и хлопая в ладоши. — Тайные ухаживания, потом венчание — после стольких лет, во время которых они вынуждены были жить в разлуке! Не забывай, Кэт, он ведь ухаживал за ней еще прежде, чем подумал, что необходимо сделать предложение другим, а уж потом поддался сердечному влечению к ней. Я считаю, что это все чудесно. К тому же сэр Томас Сеймур красив. И еще мне говорили, что он храбро сражается с пиратами и отнимает у них всю добычу. Нет, я никуда отсюда не уеду, тем более в сельскую глушь к Марии. Но отчего ты так взволнована и настаиваешь на этом — ведь тебе тогда придется жить вдали от горячо любимого мужа? Вы же с ним не поссорились, нет?
На это я могла только покачать головой. Мы с Джоном не поссорились — пока. Но мне не пристало жить в доме,
Глава одиннадцатая
Пребывание под одним кровом с вдовствующей королевой сделалось для меня невыносимым, когда там же поселился Томас Сеймур. Хуже всего было то, что остальные женщины во дворцах, где нам приходилось бывать, — в Челси или Хэтфорде, которыми владела Екатерина, в принадлежавших Тому лондонском Сеймур-хаусе или замке Сьюдли на Котсуолдских холмах, — просто млели от счастья, оказавшись рядом с таким мужчиной.
Королева Екатерина не скрывала, что обожает своего нового супруга. Она вспыхивала, когда он горячо шептал ей что-то на ухо, и провожала затуманившимся взором, когда он выходил из комнаты. Леди Джейн Грей [57] , кузина Елизаветы, время от времени гостившая у Екатерины, явно восхищалась своим опекуном. Даже служанки провожали восторженными взглядами блестящего лорд-адмирала, рослого красавца.
Зато его брат и весь Тайный совет (в состав которого теперь вошел и Том) пришли в сильнейшее негодование от подобной наглости: тайком обвенчаться с только что овдовевшей королевой, поспешно и без всякого на то позволения. Совет задал ему изрядную взбучку, однако Том спорил с ними и ругал всех подряд. В его же собственных владениях одна я избегала его, как чумы.
57
Джейн Грей (1537–1554) — внучка Марии Тюдор, родной сестры короля Генриха VIII, правнучка короля Генриха VII.
Недели через две после того, как Том открыто поселился у Екатерины, я направилась в дом, чтобы взять книгу, которая потребовалась мастеру Гриндалю, наставнику Елизаветы. Они с принцессой и леди Джейн Грей (Джейн была робкой и тихой, но Елизавете очень хотелось иметь подругу, близкую ей по возрасту) сидели невдалеке от розария и оживленно обсуждали какой-то научный вопрос. Я засиделась с ними и была рада под благовидным предлогом прогуляться, размять ноги. Но я не успела дойти до дома: из беседки, затененной прихотливо вьющимися розами, вышел Том и заступил мне дорогу.
Я резко развернулась, намереваясь побежать в сторону реки, однако он схватил меня за плечи и так резко дернул, что мои юбки обмахнули пыль с его сапог.
— Черт возьми, а я-то надеялся, что после моего столь долгого отсутствия ваше сердце станет нежнее, — проговорил Том с усмешкой и развернул меня лицом к себе.
Он склонил голову набок и посмотрел на меня с шутливо-просительным выражением.
— Уберите руки, милорд.
— Черт возьми! А вы не думаете, что остальные удивятся тому, что вы смотрите на меня таким ледяным взглядом, тогда как любая другая готова из кожи вон лезть, лишь бы мне угодить, особенно наша малышка принцесса и моя женушка? Или вы все играете по старинке в игру Анны Болейн «noli me tangere», чтобы снова разжечь во мне сердечный пыл? А вы сказали Джону Эшли, что я был вашим первым возлюбленным? Ведь правда, сказали?
— Возлюбленным! — Я произнесла это слово, будто ругательство, и плюнула, едва не попав в Тома. Затем я стряхнула с себя его руки и сумела сделать широкий шаг назад — правда, в итоге голова моя уперлась прямо в шипы роз. — Прежде я была слишком глупа, но вы излечили меня от этой беды, — сказала я, отряхивая платье там, где к нему прикасались руки Тома. — Что же касается вашей жены и ее высочества, да и леди Джейн тоже, можете сообщить им, что небо имеет зеленый цвет, и, как это ни печально, они согласятся с вами за милую душу.